Мало кому известно, что одним из главных источников феодального городского права в Лифляндии (и вообще в Остзейском крае) являлись так называемые "бюргерские речи". Это были обязательные правила, разработанные и принятые на бюргерских собраниях. Посредством "бюргерских речей" состоятельные горожане стремились в социальном и правовом отношении отстраниться от ненемцев ("ундойч") - латышей, ливов, эстов, а также дискриминировать заезжих "гостей" - купцов из Белоруссии, России и т.д.
Первые своды этих правил в Риге появились уже в XIII веке (упоминаются в 1251 г.), однако сохранились лишь начиная с 1376 года. Тексты "бюргерских речей" Риги XIV-XVII вв. изданы были только в 1780 году. "Бюргерские речи" объявлялись рижанам с балкона ратуши ежегодно в воскресенье перед днем Микеля. До предания гласности в них вносились поправки и дополнения. Основным содержанием этих документов были правила о торговле, ремеслах, поддержании общественного спокойствия и порядка. Предусматривались и уголовные наказания для нарушителей.
Уже в первоначальных "бюргерских речах" (1376 г.) прозвучало требование запретить "гостям" открывать магазины и лавки, принимать на работу подмастерьев и торговать через них (говоря языком современного бизнеса, не учреждать "дочерних" и подставных фирм). В розничной торговле нельзя было продавать соль, сельдь и другие товары. Привозные же товары надлежало в определенный срок сбывать на рынке исключительно рижским купцам. Вот такие "эксклюзивные" правила рыночной "игры" в одни ворота.
Со временем в торговле вообще было установлено обязательное посредничество рижских бюргеров. Рига стала своего рода пограничным "перевалочным пунктом". Покупать товары приезжие могли тоже исключительно у бюргеров - полноправных горожан.
В XIV веке "бюргерские речи" Риги откровенно запрещали торговлю между немцами и жителями ненемецкого происхождения.
Все эти кастовые правила дополнялись запретом чужеземцам приобретать в Риге недвижимость. Были и некоторые другие запреты (ограничения гостевой торговли были отменены в XV веке, однако в жизни еще долго наблюдались различные средневековые рецидивы "бюргерских речей").
Ненемцам разрешалось участвовать в торговых вспомогательных и транспортных работах. Право легально держать мастерские ненемцы имели только в некоторых отраслях ремесла (т.е. свои, местные жители получали унизительный статус вроде нынешних "гастарбайтеров" в Германии).
Вместе с тем бюргеры Риги долгое время стремились получить право участвовать в управлении городом и особенно городской казной (кассой). Зажиточные граждане создали свою оппозицию патрициату, т.е. рату. С целью создания более мощной бюргерской оппозиции купцы объединились с цеховыми мастерами. Борьбу с ратом возглавили гильдии и цеха. Впрочем, в политической борьбе рат нередко объединялся с Большой (купеческой) гильдией (власть любит деньги, а деньги - власть). Противостояние достигло кульминации в 1584-1589 гг. во время "календарных беспорядков", но продолжалось до конца XVII века. Можно добавить, что привилегии бюргеров стали ограничиваться со 2-й половины XVIII века.
На раздумья наводят откровения Ю.Ф.Самарина: "Православное духовенство не получает ничего от города (а сегодня? - С.Ж.). Страшная бедность и сопряженный с нею разврат сделались почти неизбежно долею русских..."
"А в капитуляции города Риги было сказано: по занятии города каждому позволено будет по желанию обеспечить себе пропитание и занятие промыслом..."
"По статистическим данным 1847 г., русские, принятые в цеха, относились к немцам как 1:414 (кажется, сегодня "натурализованные" русские латвийцы так же соотносятся с ненатурализованными русскими ЛР. - С.Ж.). А между тем Московский форштадт представляет вид страшной нищеты: полунагие мальчишки ползают по улицам и добывают себе пропитание промыслом, от которого получили название карманщиков...". Имя Ю.Ф.Самарина - защитника гражданских прав ненемцев - в период первой ЛР с 1923 г. носила одна из улиц бывшего Московского предместья (ныне ул. Лаувас).
...Прохожу бывшей Ратушной площадью между Новым домом (как вначале называли Дом Черноголовых) и новым корпусом РТУ (на его месте до войны стояла ратуша) и думаю о том, что некогда здесь во всеуслышание зачитывали своекорыстные "бюргерские речи", а на камнях позора у ратуши не раз томились мелкие воришки и даже содержательницы "домов веселья". Иду и невольно вспоминаю о привилегиях прежних граждан, "бюргерском кормлении", о добрых и недобрых рижских традициях. И не нахожу ответа на вопросы: почему Рига - самый "архиполитизированный город Балтии? Почему неподалеку от бывшей Ратушной площади, где памятник латышским стрелкам, - в разместившемся в респектабельнейшем здании лифляндского дворянского собрания Сейме - в речах народных избранников-депутатов то и дело проскальзывают нотки из пресловутых "бюргерских речей", пункты о "бюргерском кормлении" власть и денежные средства имеющего, имущего слоя, тезисы о "негражданах" Латвии и их дальнейшей дискриминации?
В основном этот мрачный "душок" средневековья исходит, конечно же, от правых "бюргерских" партий, которых нет во многих "продвинутых" по стезе просвещенности странах Европы.
Над Ригой резиновой дубинкой русофобии аплодируют "крутым" пунктам невиданной в мире натурализации, множат погромные речи о памятниках "русских времен" (будь то хоть памятник жившему в Риге писателю, уроженцу Латвии), а заодно убирают с дорог указатели возле мест массовых захоронений евреев, цыган, советских активистов коренной национальности.
Между тем в историческом плане эти могилы - одно из прямых логических следствий доведенных до нацистского бреда "бюргерских речей". Жаль только, что некоторые господа, в том числе депутаты, не всегда оглядываются на реальную (а не на национально-романтическую) историю.