Столетиями зажигая свечки на елках, совершая все привычные Рождественские ритуалы, мы редко задумываемся над тем, что наши очень отдаленные предки были язычниками и поклонялись не Богу небесному, а божествам очень земным. Причем у каждого племени они были свои, родимые. Обитали в домах, в лесах, в реках и болотах. Обращались с ними, как с родственниками - порой бесцеремонно, порой в страхе и уважении. Карали они за непослушание тоже по-родственному - больно, но любя.
И вот в один не очень прекрасный день (или год!) нагрянули в теперешнюю Балтию чужаки, закованные в железо. И возвестили куршам, ливам и земгалам: гоните своих божков псам под хвосты, а мы дадим вам Бога истинного, который только и превратит вас из дикарей в цивилизованный народ. Эта идеологическая диверсия сопровождалась диверсией кулачной. Война с "язычниками" велась на полном серьезе, страсти с обеих сторон пылали жаркие.
Конечно же, и "великий основатель Риги" Альберт был только одним из покорителей земли, хотя и тащил перед своим воинством красивые "божественные" лозунги. Огнем и мечом он насаждал здесь свою идеологию. В отличие от иных нынешних "вождей" и "вождят", вдруг сменивших убеждения, как несвежую сорочку, "язычники" долго не сдавались и приняли христианство ценою собственной жизни.
Следы того давнего времени временем же и очень запорошены. Но кое-что разглядеть все же можно. Для этого надо отыскать и вчитаться в древнейшие летописные документы. Самый доступный из них - "Повесть временных лет" - общерусский летописный свод, относящийся к началу XII века, но описывающий события Х и даже IX веков. При перечислении торговых путей в нем отмечается, что Западная Двина (Даугава) "внидеть в море Варяжьское" (Балтийское) и что "из Руси может ити по Двине в Варяги, из Варяг до Рима, от Рима же и до племени Хамова". (Хам - сын Ноя, проклятый отцом за непочтительность.)
Вообще в летописях часто упоминаются жившие в нижнем течении Даугавы ливы ("либь"), курши ("корсь"), земгалы ("земигола") и латгалы ("летгола"), с которыми поддерживали торговые, политические и культурные контакты близлежащие княжества, особенно Полоцкое. Так что торговый путь по Даугаве был освоен задолго до прихода сюда меченосцев. Да и могло ли быть иначе, если Даугава была одной из частей знаменитого торгового пути "из Варяг в Греки".
Упомянув русские летописи, я вовсе не собираюсь приписывать нашим восточным соседям какие-то особые заслуги и в истории здешних племен, и в будущем рождении Риги. С таким же успехом можно сослаться на сочинения норвежских скальдов, дающих богатую историко-поэтическую фактуру о событиях IX-XIII веков в Балтии.
В VII-VIII веках курши здорово дрались со скандинавами, захватившими часть их территории. В то время они занимались земледелием и животноводчеством, рыбачили и охотились и не хотели терпеть чужаков. В конце концов куршам удалось изгнать пришельцев, и, окрепнув, они принялись нападать на Швецию и Данию. Надо полагать, они были неплохими моряками. В 1210-1267 гг. курши вели ожесточенную борьбу с немецкими завоевателями, но были побеждены. Потом они слились с латгалами и земгалами и оставили о себе память в названиях Курземского полуострова и... Риги.
Я уже рассказывал, что на мысу между речкой Ридзене и Даугавой в очень древние времена были поселения ливов. Поэтому ученые мужи выработали так называемую "ливско-куршскую" версию происхождения названия Риги. Как и любая другая, она тешит самолюбие ее создателей, но и имеет право на существование. В очень сжатом виде она состоит в том, что начиная примерно с Х века из освоенных в Курземе земель ливов вытеснили курши. Ливам не оставалось ничего иного, как потесниться и (частично) уйти в Видземе. В устье реки Салацы они основали порт Салис - нынешнюю Салацгриву - и принялись рыбачить в Рижском заливе. Но не бросили и главное свое занятие - земледелие, получали неплохие урожаи зерновых. Часть зерна из Салиса вывозилась в Северную Курземе и на остров Сааремаа, другая же пошла в Скандинавию из гавани на Даугаве. На ливском языке рожь называется "риг", "ригс". Вот так "из хлеба" родилось имя города. Куршский вариант возникновения имени не менее любопытен. Поскольку в литовских говорах название "Рига" звучит как "Ринга", то можно предположить, что оно влилось в эти созвучности из языка именно куршей. Они обозначали этим словом извилистую линию, излучину - т.е. свойства, характерные для речки, впадающей в Даугаву... А как же быть с немецким "Ринг" - кольцо? Поди-ка найди тут правого!
Все это я говорю не просто для того, чтобы подчеркнуть, из каких глубин веков пришла к нам Рига, нет. Каждому рижанину, на каком бы языке он ни изъяснялся, важно знать, что город возник не вдруг, не по воле какого-то одного лица (как это подчеркивается в немецких источниках, питающихся хроникой Генриха Латвийского), а кропотливым трудом многих поколений безвестных тружеников, осушавших болотные берега, вбивавших сваи причалов, покрывавших камышом крыши домов и, наконец, выстроивших наш город.