К сожалению, звучит он теперь не так уж часто. Отчего профессионалам, даже самого высокого класса, лишь изредка удается прикоснуться к этим, давно уже ставшим для них родными, мануалам...
Евгения Лисицина когда-то именно ради возможности обучения игре на органе приехала в Латвийскую консерваторию к профессору Николаю Ванадзиню. Сегодня она - мастер, художник с обширнейшим репертуаром - официально свободна. С того момента, когда в 1993 году дирекция Латвийской филармонии распустила, "сократила" всех музыкантов-солистов.
Увы, для Латвии это норма - выдающиеся мастера в разных областях искусства сегодня не имеют работы, а следовательно, и средств к существованию. Но если еще живы - то все-таки своим делом, призванием, объясняя это очень просто, как Евгения Владимировна: "Без музыки я умру". И это не слова. С кем-то из людей искусства, ставших ненужными "новому рынку", это уже случилось. Ибо латвийские импресарио работают исключительно на "привоз" в Латвию российских и импортных звезд.
А пока Е.Лисицина вынуждена выступать вне Риги - итальянская Виченца, Москва, Питер, Краснодар, Полоцк, Сочи, Страсбург, - где совсем недавно прошли ее совместные концерты с солисткой Латвийской национальной оперы Ингой Калной, исполненные практически "с лету", без репетиций.
Но у художников мало ли умений и секретов? Высокий профессионализм Лисициной не только в том, чтобы в любой момент, не репетируя, сыграть произведение любой сложности в ансамбле с любым исполнителем; в ее культуре, восприятии и осмыслении исполняемых произведений... Он еще, например, и в тонком "чувстве зала", за которое с Лисициной очень любят выступать известные артисты. И она может рассказать много интересного о залах и храмах, в которых довелось играть - о Большом Зале Московской консерватории, Питерской Филармонии, Страсбургском соборе с его необычными переходами и лестницами...
Наш Домский тоже не без секрета. В нем, оказывается, трудно играть в ансамбле. Ибо органист слышит сам себя не сразу, а с некоторым опозданием - звук приходит, возвращается к нему, уже отраженный от стен Собора, в виде эха. И чтобы певец и орган полноценно звучали и совпадали - оба должны вступать чуть-чуть с опережением, практически не слыша друг друга - по интуиции. Их голоса сольются где-то там, под сводами и витринами - для слушателей. И это, конечно же, высшее мастерство. Не с каждым певцом в Домском подобный ансамбль возможен. К тому же и находится-то певец во время концерта не рядом с органистом, а на расстоянии метров двадцати, у барьера, выходящего в зал, и обращен к органисту спиной, что также вносит акустические сложности...
Но это из области тайн и таинств. Так рождается искусство, с которым в преддверии Рождества все же можно будет встретиться. Впервые в ансамбле с Евгенией Лисициной будет петь в Домском соборе ставший уже давно знаменитым Эрик Салим-Меруэт (Курмангалиев), певец действительно уникальный.
"Альто" по латыни - "высокий". И именно для этого голоса писались арии в ораториях старых мастеров. Уже потом они были переделаны, приспособлены для женского меццо-сопрано, что на языке природы, наоборот, означает низкий голос, а значит, нарушает сам дух, божественный замысел композитора... Петь таким голосом труднее - альт требует дополнительного усилия, развития, иначе просто остается тенором.
Но к Богу все же ближе высокое. И сегодня альт снова "входит в моду". И один из самых талантливых обладателей этого редкого голоса будет петь 17 декабря в 19.00 чудные арии из ораторий Баха, Генделя, Вивальди... А второе отделение концерта целиком составят "Аве Марии" разных композиторов - Бах-Гуно, Шуберт, Верди, Россини, Сен-Санс...
За "романтический" орган рижского Собора снова сядет Евгения Лисицина. Рождественский подарок - ей и нам...