о госязыке. Печатаем их краткое изложение.
Первый депутат:
- Господа! Тревожные данные поступили ко мне по поводу рождения младенцев. Если, например, в таких важных центрах латышского менталитета, как Дундага и Апе, в октябре рождались только девочки-гражданки, сразу же мило залепетавшие на родном языке, то в Рижском родильном доме свет увидели сплошь мальчишки - мигранты и оккупанты. Кричат они истошно, естественно, на чуждом нам языке. Вдумайтесь, коллеги, что произойдет через 20 лет! Ясно, девочки в солдаты не пойдут. А нынешние новорожденные-мальчишки из-за незнания языка защищать нас не станут. Выходит, что наша военная мощь злодейски подрывается. (Гул негодования.) Закон требует такого дополнения: обязать акушерок и повивальных бабок еще на внутриутробном, эмбриональном периоде обучать младенцев госязыку. (Аплодисменты.)
Второй депутат:
- Предлагаю наш госязык прославить в грядущих веках. В Риге, на месте памятника так называемым освободителям, надо воздвигнуть монумент Языку высотой с Дом печати. Гигантский Язык надлежит изваять из гранита в естественном, беломраморном зубовном обрамлении. Мы ведь не только болтаем, но и кусаемся. (Крики: "Правильно!") Монумент должен на всю Европу испускать зубовный скрежет - символ силы нашего духа. Показывать Язык будем всему миру. Каждый истинный tautietis обязан будет приносить сюда всяческие жертвы. Точь-в-точь, как в древности фаллосу. (Аплодисменты. Крики: "Одобрямс!")
Третий депутат:
- Часть вторую закона предлагаю дополнить статьей о ливском языке, его особом статусе. Этот язык в мире практически никто не знает. Поэтому он может служить шифром для сокрытия наших государственных тайн. Со временем язык ливов превратится в общеписьменный язык, и тогда отпадет необходимость учить детей грамоте, а значит, содержать на бюджете школы и прочие рассадники инакомыслия. (Шум одобрения.)
Первый депутат:
- Новым законом о госязыке предусматривается контроль во многих сферах его применения. Но не во всех! Например, полностью выпали интимно-сексуальные отношения. По собственному опыту знаю, что в публичных домах (бардаках), интим-клубах, банно-массажных заведениях дело налажено неплохо. (Возгласы одобрения.) А вот индивидуальные секссвязи девиц и клиентов на улицах проходят на иностранном наречии. Эти связи полностью выпали из внимания нашего языкового центра. Тут свое веское слово должны сказать славные земессарги. За работу, ребята! (Аплодисменты, чуть было не перешедшие в овацию.)
Второй депутат:
- Считаю своим патриотическим долгом внести поправки в третью часть закона, где речь идет о переводах с иностранных на государственный язык. Ведь это же просто позор нации, что Рижский русский театр играет свои пьески на чуждом нам языке. И никакие переводы тут не помогут! Никакие! (Крики: "Правильно!") Где, скажите, в каком таком цивилизованном Париже, цивилизованном Лондоне или даже Мадриде актеры лицедействуют на русском языке? Нигде! А у нас - сколько угодно. Надо добиться, чтобы любой театр, играющий по-русски, в нашей независимой стране играл только по-латышски! (Крики: "Так их!") Обращаюсь лично к нашему великому и любимому маэстро П.Аулсу: однажды вы разорили осиное театральное гнездо в столице. Придите и спасите нацию вновь! (Овация, все встают.)
Третий депутат:
- К чертям собачьим все прочие языки! К чертям! Только единый и государственный! (Крики "Ур-ра!") Только письменный или устный. Глухонемой - тоже государственный... Собачий и кошачий, коровий и лошадиный тоже. У моей бабушки даже гуси гоготали по-латышски... (Аплодисменты.) В латышской Латвии - только латышский язык! Язык наш - их враг! (Бурная, долго несмолкающая овация.)
Первый депутат:
- Я только что из Лондона. По каким только шопам, пабам, маркетам и даже кэтхаузам меня не носило. Ой-ой-ой! Но нигде, ни разу я не слышал русского мата. Такая вот англичане культурная нация. Они даже матерятся по-британски! А у нас, в латышской Латвии, - по-русски. Позор! Будто мы какие азиаты-неандертальцы. (Голоса: "Слушайте! Слушайте! Позор! Позор!") Призываю вас, коллеги-депутаты: с этого дня - ни одного бранного слова не по-латышски! Нигде и никогда! Таков наш новый закон. Я готов внести посильную лепту в создание латышской матерщины и зову вас следовать моему примеру. Да здравствует истинно латышский мат!
В едином порыве вся палата встает. Депутаты в творческом экстазе выкрикивают новые и новые матерные словообразования на госязыке. Голоса становятся громче и громче. Они вот-вот вырвутся на латвийские просторы. И вдруг...
Вдруг в палате появляется Некто в белом с мешком в руках и зычно возглашает: "Кончай трепаться!". Некто достает из мешка белоснежные рубашки с очень длинными рукавами, раздает их присутствующим. "Быстро надевайте рубахи! Конец дебатам! Марш по кроватям!"
В специальной (параноической) палате
психиатрической больницы побывал и дебаты записал