с идеей создания российско-латвийской комиссии историков, которая должна заняться изучением наиболее "интересных и одновременно сложных

и важных страниц богатой совместной истории".

За время пребывания в Риге Александр Оганович был принят высшим руководством Латвии и получил полную поддержку своей идеи со стороны президента Гунтиса Улманиса и спикера Сейма Алфреда Чепаниса. Побывал ученый в Академии наук и в Латвийском университете. В посольстве России академик Чубарьян встретился с журналистами.

- Я очень доволен визитом в Ригу, тем, что мне удалось встретиться с новым поколением латвийских историков. Очень плодотворной была встреча в Академии наук и в Университете. Мы договорились, в принципе, о создании комиссии, примерно - очень примерно - определили круг проблем, которыми она будет заниматься, и договорились об обмене профессорами и аспирантами. Приятной неожиданностью для меня стал прием у руководства Латвии. Господин Чепанис, например, выразил желание патронировать работу комиссии, а президент прямо сказал, что обещает комиссии полную моральную поддержку.

- Не секрет, что у латвийских и российских историков разные подходы к советскому периоду истории. Не будет ли это препятствием в работе комиссии?

- Нет, я даже думаю, что это укладывается в рамки сегодняшнего понимания российской исторической науки. У нас уже совершенно прочно утвердилось понимание того, что консенсус - вещь весьма мало достижимая и даже сомнительная, как мне кажется. Поэтому я приветствую разные мнения, которые неизбежно будут.

- Работа комиссии будет проходить в строго научных рамках или все-таки и политический аспект тоже будет присутствовать?

- Это время, когда наука была заложницей политики и идеологии, по кpайней меpе в России, уже пpошло, и мы стараемся быть независимыми, иначе все опять вернется на круги своя. Главный принцип в работе - научная достоверность, сопоставление научных взглядов, опора на документы. Конечно, я не могу исключить, что выводы, которые мы будем делать, не будут использованы в политике. История должна быть очень объективной наукой, но нельзя отрицать, что она тесно смыкается с политикой, однако в основу работы комиссии мы должны положить не политический и не политизированный, а сугубо научный подход.

- Тем не менее, когда речь идет о 1940 годе, в Латвии применяют больше политический, нежели исторический подход. Может быть, у России есть на этот счет какой-то свой, новый подход?

- В России тоже есть разные историки, однако большинство из них стоят на позиции осуждения действий советского руководства в то время. Что же касается дефиниции - оккупация ли это была, аннексия или что-то еще, - то это мы и будем обсуждать. Думаю, давно пришла пора назвать все своими именами. В этой связи, кстати, могу сказать, что мы сейчас работаем и в рамках комиссии историков России и Германии и, как мне представляется, она будет очень политизирована.

- Как в России смотрят на то, что в Латвии считают Мирный договор 1920 года исходным пунктом отношений между обеими странами?

- Как историк я считаю, что этот договор не должен быть камнем преткновения в политических переговорах между Россией и Латвией. Недавно я был в Китае, где мы подписывали с китайскими коллегами договор о сотрудничестве, так вот, они любят цитировать Дэн Сяопина, когда он в ответ по поводу старых договоров сказал: "Давайте так: мы констатировали историю, и оставим ее в прошлом, но не для будущего." Я думаю, что к этой интересной формуле стоит прислушаться. И потом, какой смысл в том, что в договоре о границе будет зафиксирован 1920 год, что это означает чисто юридически? Если нет территориальных претензий, то нет смысла и ссылаться на старый договор. А если такие претензии есть, тогда об этом и надо прямо заявить.

- Вы, очевидно, знаете о том, что в латвийских школьных учебниках истории многие факты и события трактуются иначе, чем, скажем, в таких же учебниках в России. Намерена ли комиссия заниматься этой проблемой?

- Школьные учебники - это очень серьезная проблема, и я предложил латвийским коллегам, чтобы комиссия занялась в том числе изучением и такого вопроса: как в учебниках истории в России освещается история Латвии или Прибалтики и как в учебниках в Латвии освещается история России.

Сейчас появилось новое направление в истории и в политологии - имаджинология - "образ других", то есть как формируется образ одних народов и наций у других. Это очень увлекательная проблема, и мы ею занимаемся с немцами. Парадоксально, но факт: среди европейских стран устойчивый стереотип русских в Геpмании более положительный, чем у их соседей. Я думаю, что задача историка и задача учебника в целом состоит в том, чтобы формировать позитивные представления о другой культуре, о другом складе жизни и чтобы история в данном контексте не разъединяла людей. С Германией у нас в XX веке было две страшных войны, но это не значит, что должен формироваться враждебный стереотип. Если в Латвии есть свой счет к Советскому Союзу, то это не значит, что теперь автоматически этот счет должен присутствовать по отношению к России.

- Каковы источники финансирования деятельности комиссии?

- Видимо, должен быть паритетный принцип финансирования. Собственно, есть три сферы, где необходимы затраты: обмен профессорами, подготовка совместных трудов и их издание. Комиссия должна работать на постоянной основе, с определенным сроком, после которого она может пересмотреть, например, свой состав и т.д.