Вновь актуален вопрос о защите латышского языка. Под угрозой государственный язык - уникальный в мире случай (может, еще в Перу). Однако звучат апатичные, испуганные, гневные возгласы - "не надо, не надо!".
Я хочу высказать свое мнение об этом, но начать с несколько иной стороны. Газета "Диена" 16 октября сообщает, что анонимное исследование Всемирной организации здравоохранения среди 11, 13, 15-летних свидетельствует, что 32% школьников в Латвии не чувствуют себя счастливыми. В группе 15-летних девочек несчастных даже 55%. Исследованием были охвачены 24 страны, есть основание утверждать, что в других странах подростки не ощущают себя столь несчастливо, как в Латвии.
Убежден, если бы похожий опрос проводился среди латышей с 20 лет и старше, картина была бы еще мрачнее. Именно мы оказались бы с наибольшей тяжестью в сердце. Почему? Потому что ощущение бесправия, терзавшее нас 700 лет и как бы отступавшее лишь на протяжении нескольких периодов - с 1918 по 1940 год и с формальным возвращением независимости в 1991 году, - вернулось и душит безнадежнее прежнего.
Наше независимое государство, оказывается, ныне стало заслоном, за которым можно удобно и безнаказанно обкрадывать, дурачить, обманывать, позорить народ. Со всех сторон звучат обвинения в национальной нетерпимости, недостатке демократической толерантности и т.д. Однако почему не публикуют и - убежден - не напечатают фундаментальное исследование о том, кто в Латвии богат и кто беден? Кому принадлежат банки, страховые общества, крупные предприятия? В тридцатые годы Латвия построила Кегумс и гордилась этим, ибо знала - и селяне, и горожане получат более дешевое электричество. Теперь у нас опять все отнимают. С помощью приватизации и других хитрых приемов основные ценности прямо и окольным путем уплывают и становятся собственностью чужаков. И первое, что после этого слышишь: электричество подорожает, зерно не станут покупать, за мясо и молоко крестьянам заплатят меньше.
Поэтому логичен следующий шаг. Те, кому, по одним данным, принадлежит 70%, по другим - 80% активных ценностей Латвии, переходят в наступление в духовной сфере, стремясь добиться такого положения, чтобы с латышским языком можно было не считаться вообще, даже формально. Цитирую газету "Диена". В номере от 16 октября Ю.Цунский спрашивает: "Кто защитит латышский язык?". "...Работаю на предприятии, обслуживающем свыше 300 фирм из Риги и других городов Латвии, работники которых в 80-90% случаев не владеют государственным языком... С теми, кто помоложе, пробую говорить по-латышски, ответ звучит по-русски. Отношение к государственному языку пренебрежительное, если не сказать больше... У наших депутатов и правительства слишком гибкая спина".
У меня лично сложилось убеждение, что защита прав человека в Латвии превратилась в нечто схожее с антилатышскостью. Опять газета "Диена". В номере от 15 октября объявление: "Госбюро по правам человека объявляет конкурс на вакантную должность заведующего отделом информации и образования. Требования к претендентам: хорошие знания английского и русского языков". Точка, и все! Объявление разместило государство, повторяю - госучреждение для должности, в ведении которой будут столь важные отрасли, как информация и образование. Ни слова о том, что этому человеку необходимо перфектное знание латышского языка!
В каждом случае, когда, выполняя обязанности, встречаю солдат в форме латвийской армии, вслушиваюсь, на каком языке они говорят. Часто это русский язык. Из года в год слышим, что примерно 30% новобранцев не владеют латышским языком. Помню, как на маневры в США отправился отряд латвийской армии. Американские латыши предложили услуги переводчиков. Потом они с недоумением спрашивали, почему руководство латвийской группы запросило русского переводчика. В качестве оправдания последовала отговорка - недоразумение, совпадение. Но истина такова, какова она есть. В армии служат незнайки латышского языка. Здесь же в Латвии выросшие, здесь же ходившие в школу. Государство платило учителям за изучение латышского языка. Министерство образования или обороны постаралось выяснить, из каких школ вышли эти незнайки? Привлечены ли к ответственности директора этих школ за столь неудовлетворительную работу? Это было бы проще простого.
Большая степень вины за медленный ход натурализации, о чем так много беспокоятся, ложится на школы с русским языком обучения. Разве они лояльно и заинтересованно готовят воспитанников к натурализации? В моем распоряжении есть факты, что большая часть этих школ воздвигает психологическую стену между русской молодежью и Латвией. Учат по книгам, напечатанным в Москве, вколачивая в головы, например, что царь Петр, завоевав Балтию, проделал благодатную работу, что настоящие денежные расчеты ведутся не в латах, а рублях и т.д.
Депутат Сейма Янис Урбанович приписывает латышам ("Диена" от 14 октября) синдром рабов, которые, получив свободу, теперь хотят ассимилировать русских. Мне чужда психология раба, возможно она лучше знакома господину Урбановичу. Однако утверждения о желании ассимилировать русских - очередная ложь, направленная против латышей. Речь об интеграции - лояльном включении в жизнь государства при сохранении своей национальности. Для этого требуется сущий демократический пустяк - сознательное выполнение законов и обязанностей. Но именно это не происходит. Это доказали провокация в Даугавпилсе в связи с законом о выборах, непрерывные нарушения закона о языке, особенно на крупных заводах, и т.д. Я хочу попросить отвести меня хоть в одну школу с русским языком обучения, где в день провозглашения Латвии школьники пели бы государственный гимн. Руку на сердце, как это делают в США, они могли бы и не класть.
Сопротивление новому закону о языке - это эпизод борьбы за власть. Нас поучают - не надо трогать закон о языке, у инородцев может появиться чувство неуверенности. Но новый закон о языке нужен! Ибо игноранс латышского языка стремительно растет. Два года назад пропорция употребления латышского и русского языков составляла 60:30. Теперь положение ухудшилось, пропорция упала ниже - 50:50. Латыш на своей земле стал беззащитным, мешающим аборигеном. С типичными последствиями - высоким процентом самоубийств, снижением браков, разрушительным падением рождаемости.
Но вернемся к армии. Да, в 20-е и 30-е годы в армии Латвии служили и русские, и поляки, и немцы, и евреи. Но то была армия Латвии. А сейчас мы можем сказать это о своей армии? Об армии, руководимой министерством, двери которого шесть лет спустя после обретения независимости до сих пор украшают советские звезды!
К сожалению, латышский язык не ценят серьезно также в государственных высших школах Латвии. Особенно в техническом университете. Если человек, учившийся в средней школе и университете, еще не выучил язык той страны, где живет, то, на мой взгляд, он или идиот или намеренно игнорирует латвийское государство.
"Меньшинство" - это международно установленный юридический статус, который на большую часть чужеродцев Латвии вообще не распространяется. Речь может идти о приезжих, если только это слово можно присвоить демобилизованному офицеру оккупационной армии или бывшему работнику репрессивных органов. В свое время я лично показывал господину ван дер Стулу диаграмму: на протяжении недели передачи телевидения в Латвии 55 часов ведутся на латышском языке и 300 часов - на русском. Кажется, он понял ситуацию. Однако понять и удержаться в политике - совсем разные вещи. Тогда, в 1995 году, удалось соотношение языков в эфире уравновесить - 1:1. О нынешнем катастрофическом положении не стоит рассказывать, поблуждайте вечером по шкалам радио и телевизора!
Латвия - рай для чужеродцев! В большинстве случаев они совсем не хотят получить гражданство Латвии. (Разве что для покупки земли Латвии.) Ситуация выгодная: максимальные возможности при минимальном выполнении обязанностей. Почему же тогда звучат настойчивые голоса о том, что даже существующий закон о языке надо смягчить? Статья о делопроизводстве на латышском языке все же создает известные неудобства слою собственников. Если Сейм проголосовал бы за устранение этого требования, подумайте, скольких латышей могли бы освободить от работы!
Не инородцев в Латвии угнетают, а именно латышей. В этом правда. В 15 латгальских волостях у латышских детей нет возможности учиться латышскому языку, ибо таких школ там нет. Они вынуждены учиться в русских школах. Латышу в латвийской армии часто приходится говорить по-русски, так как русский язык почти легализован. На работе приходится говорить по-русски, ведь начальник по-латышски не понимает. В центре Риги плакаты гордо извещают, что фильм переводят только на русский. Полицейский у памятника Свободы на вопрос, заданный по-латышски, отвечает - говорите по-русски. При поиске работы в фирмах часто услышишь - мы латышей не принимаем. И т.д. и т.п.
Я бывал во многих странах и знаю, что нас просто дурачат упоминанием о Европейской конвенции и хартии, вразрез с которыми якобы идут наши законы. В отношении меньшинств (в подлинном значении) в этих документах прямых указаний почти нет. Разделы и статьи начинаются с "если", "если возможно", "желательно" и т.д. В наших руках козыри, позволяющие доказать (при желании), что "нежелательно", "невозможно". К сожалению, наши государственные мужи до сих пор этого не делают. Или не читают конвенции и хартии. Пришло время потребовать, чтобы дипломатия работала в направлении укрепления независимой Латвии, а не ее потери. Нынешняя власть в большой мере заразилась бациллой самоуничтожения.
Лозунг о формировании политической нации (на базе какого языка в нынешних условиях?) звучит, прямо как с трибуны советских времен. Позвольте спросить, где такая политическая нация возникла и где ее существование наблюдается в действии? Фламандцы и валлонцы живут рядом столетиями, но политическая нация не образуется. То же самое с французами и англичанами в Канаде, с басками и испанцами в Испании. Политическая нация - бумажный термин. Единственно в Советском Союзе заявляли о рождении "советского народа". Слияние интересов там происходило специфически - целые народы загоняли в вагоны для скота и выбрасывали в снег в зоне вечной мерзлоты. После этого все говорили по-русски.
Если бы существующий закон о языке выполнялся честно, как подобает в цивилизованном, демократическом государстве, этих дискуссий, остроты и альтернативного законопроекта о языке не было бы. Но нынешнее положение требует укрепления прав латышского языка в латвийском государстве. Следует надеяться, что большинство латышей не попадется на новомодные крючки - термины "государственный национализм", "политическая нация". Наши предки на этой территории жили еще свыше четырех тысячелетий назад и свои священные права на государство и язык не отдадим тем, для кого карта Европы является игрой в рич-рач. Положиться можем только на себя! Не виляя, а непреклонно отстаивая свои права.