РП-Русская Газета Выпуск 36, 6 сентября 1997 года


"Не вся ль Европа тут была?"


Александр ГУРИН


...В ночь на 26 августа (7 сентября по новому стилю) император французов не спал. В 5 утра в очередной раз спросил, не уходят ли русские с Бородинского поля - все никак не мог поверить в свое счастье. Ведь это он говорил: "Я ничего не желаю так сильно, как большого сражения".

Русские не ушли. Наутро французы пошли в бой, по определению великого поэта Г.Гейне, словно гладиаторы "с горделивой готовностью к смерти". Пожалуй, знаменитое стихотворение Лермонтова о том, что залпы тысячи орудий слились в протяжный вой и ядрам пролетать мешала гора кровавых тел, все же не передает всего напряжения боя. Пушки лопались, не выдержав непрерывной стрельбы, по полю табунами скакали лошади без всадников, дивизии сокращались из-за потерь до численности батальонов. Великий полководец на Бородинском поле маневрировал гениально. Возможно, это было лучшее сражение Наполеона: при равенстве сил французы беспрерывно атаковали и всегда имели в месте атаки как минимум двукратный перевес в силах. Не хватало лишь одного - победы.

Наполеон, низенький, в серой шинели без знаков различия, стоял посреди свиты, сверкающей золотом эполет, галунов, аксельбантов, и смотрел, как за тысячи километров от Парижа сокращается его армия. Генералы под Бородино совершили моральное предательство своего императора. Недоумевая от того, что же происходит, они стали шептаться за спиной Бонапарта: "Он забыл свое ремесло". И в этот момент французские войска подверглись сильной атаке, которую возглавил почетный доктор права Оксфордского университета атаман войска Донского Матвей Платов.

Ночью Бородинское поле оказалось во власти казаков, которые увереннее всех чувствовали себя в ночных стычках. Наполеону вновь не спалось. Трудно сказать, вспоминал ли он, как в Смоленске маршал Мюрат, король Неаполитанский, в весьма неподобающей для Его Величества позе - на коленях - умолял императора не идти на Москву.

Наутро Наполеон узнал: то, что он называл битвой под Москвой, завершилось. Ему не досталось ни пленных, ни знамен - лишь большое поле и гора трупов. На всякий случай он отправил в Париж победную реляцию. Кутузов, в свою очередь, писал жене: "Я, слава Богу, здоров, мой друг, и не побит, а выиграл баталию над Бонапартием".

Царь наградил Кутузова ста тысячами рублей и чином генерал-фельдмаршала. Наполеон не выдал себе ничего. Историки разных стран до сих пор спорят: кто хотя бы формально одержал под Бородино победу? Оставим им эту дискуссию, пусть пишут диссертации еще хоть тысячу лет. Но Наполеон не мог не понимать: его шанс выиграть войну состоял лишь в том, чтобы разгромить врага. Под Бородино его армия утратила надежду.

Почему же император французов не мог достичь желаемого? Ведь никто ранее в мировой истории не располагал такими возможностями, как он в 1812 году. Его армию в России назвали армией "двенадцати языков", но историки подсчитали, что "языков" было даже больше. Французы, баварцы, пруссаки, саксонцы, бельгийцы, голландцы, датчане, итальянцы, португальцы, испанцы, швейцарцы, поляки, даже эскадрон арабов - это была воистину "великая армия". Какой народ мог сопротивляться ей? Да никакой.

Но в том-то и дело, что и под Бородино Наполеона встретили вооруженные силы не народа, но народов. Калмыцкая конница, русская пехота, украинцы, офицеры из Остзейского края... Одним флангом этой армии командовал генерал Багратион - потомок грузинских царей и законный претендент на грузинский престол. Что влекло его, вместо борьбы за независимость страны, умирать за "русских оккупантов" (на Бородинском поле князь Багратион был смертельно ранен)?! Вторым флангом командовал генерал Барклай де Толли, чьи корни в Риге, представитель рода онемеченных шотландцев. Вместе с ним сражалось немало офицеров - уроженцев Латвии. Назову лишь нескольких. Вот выдержка из старинного документа: "Астраханского гренадерского полка полковник Буксгевден, несмотря на полученные им три тяжкие раны, пошел еще вперед и пал мертв на батарее". Остается добавить, что Иван фон Буксгевден принадлежит к тому же старинному германскому роду, что и основатель Риги епископ Альберт Буксгевден. Епископ создавал на Даугаве немецкий форпост, через века полковник фон Буксгевден погиб, чтобы не дать завершиться делу его именитого предка. Наполеон обещал прусскому королю после победы присоединить Ригу к Пруссии.

В Бородинском сражении был ранен и полковник фон Паткуль из знаменитого лифляндского рода. Иоганн Паткуль был инициатором обращения к Петру I, чтобы тот вступил в Северную войну. Более чем через столетие полковник Черниговского полка Паткуль боролся, чтобы дело Петра I не пропало даром. Погиб в Бородинском сражении и поручик фон дер Ховен (род фон дер Ховен был в числе инициаторов присоединения Курляндии к Российской империи).

У всех у них - калмыков, немцев, грузин, украинцев, русских - была одна родина - Россия, одна столица - Москва. Могли ли их разбить саксонцы, итальянцы или испанцы, которые шли в бой по приказу своего завоевателя и втайне ждали, когда же народы России освободят их от чужеземной тирании? И потому напрасно совершал гениальные маневры Наполеон в битве под Москвой. Бородинское сражение стало прологом к восстановлению суверенитета более десятка государств Европы.

А закончить хотелось бы строчками из рапорта генерала Барклая де Толли Александру I незадолго до Бородино: "Рядовой солдат армии Вашего Императорского Величества несомненно лучший в мире".


Русский Общественный Информационный Центр в Латвии
Будем рады узнать ваше мнение. Оно будет передано автору публикации