На паперти Христорождественского собора их собирается около тридцати человек. Компания, надо сказать, пестрая. Здесь и женщина с младенцем на руках, простаивающая часами. Напротив нее две девочки. Как позже оказалось, ее дочки. Мужчина, отсидевший 17 лет в тюрьме. В молодости за хулиганство, в зрелом возрасте - за аварию, позже за то, что сорвал траурный флаг, вывешенный в день смерти Андропова, и выбросил его в унитаз... У каждого из них своя история, своя судьба.
- А знаете, как я сюда попал? - вздыхает мужчина в возрасте, назвавшийся Александром. - Пришел в церковь, пять дней не ел. Меня от голода качает от стенки к стенке. Молюсь, а сам на жертвенник смотрю, а там буханка хлеба лежит. Молюсь и борюсь сам с собой и со своей душой. Господи, никогда ничего в церкви не брал, а тут мысли мучают забрать эту буханку. Священник подошел, сказал, что здесь кормят. А я ему говорю: что делать? как жить? Показал документы. Он и дал мне благословение просить у прихожан милостыню. Все, кто здесь стоит, все с благословения отца Амвросия.
Александр по профессии врач-гинеколог. 28 лет отдал врачебной практике. Работал на "скорой помощи". В республиканском родильном доме. Сдало сердце. Пристала бронхиальная астма. Уволили с работы. В бюро трудоустройства на учете стоял три с половиной года. Мотивировали тем, что больные никому не нужны. Его тезка рядом еще не утратил своих интеллигентских манер. Кандидат экономических наук. За плечами два высших образования. По специальности экономист и инженер-радиоэлектронщик. Работал в п/о "Спутник" от ЦК ДОСААФ, потом на одном из предприятий города заместителем директора. Предприятие развалилось. Пошел работать фальцовщиком. Сказалась неопытность, рука попала под пилу и отхватила три пальца. Инвалидность не дали из-за того, что оставшиеся фаланги на несколько миллиметров длиннее "нормы".
- Люди с высшим образованием никому не нужны, - вмешивается в разговор женщина, сидящая рядом. Ее зовут Галина, окончила Рижский политехнический институт. - Когда я пошла на биржу труда Видземского предместья, у меня спросили о том, что я умею делать. Сказала, что инженер. Заявили: раз перекладывала всю жизнь карандаши из угла в угол, пеняй на себя. Я просила хоть какую-то работу, парки убирать, улицы чистить. Мне сказали, чтобы я уезжала в свою Россию: я не знаю латышского языка. Из квартиры выселили. Я всю свою жизнь собирала по крупице библиотеку. У меня уникальнейшие издания. Я бомж, куда я их дену? Сожгла семейные фотографии, мамины письма...
- А у меня какая медицинская библиотека была! Цены ей не было. Это не считая художественной литературы, - снова вступает в разговор Александр и замолкает, задыхаясь: сказывается астма.
- Саша, не расстраивайся. Тебе нельзя, - успокаивает его соседка.
Как оказалось позже, все трое живут вместе, вернее выживают. Стимулом послужила экономическая необходимость. "Прибыль" на человека в день равна, в среднем, пятидесяти сантимам. Одному на эти деньги не прожить, питаются в складчину. Кандидат наук уходит с паперти немного раньше и выискивает на базаре продукты подешевле. И вечерний ужин становится для них и завтраком и обедом одновременно.
- По вторникам и четвергам мы ходим к шведскому и английскому посольствам. В контейнерах ищем объедки. Но там могут побить. У этих "хлебных" мест своя "мафия".
Я не стала спрашивать у этой женщины о происхождении зацветающего синяка под глазом. Об этом было нетрудно догадаться.
- Вся наша беда в том, что мы прекрасно осознаем свое моральное падение и не можем этого пережить или что-то исправить. Лучше, если бы мы меньше осознавали всю трагичность и безысходность нашего положения.
Около нас, прислушиваясь, но не вступая в разговор, вертится белобрысый худенький мальчишка.
- Это наш Андрюша, - поясняет женщина.
Андрюше 10 лет. Его образование равно одному классу. Он не по возрасту рассудителен. Живет с мамой в старом доме, в котором либо они кого-нибудь затапливают, либо их. Задолжали за квартиру 800 латов. Мама торгует ландышами, а сын приносит домой каждый вечер по лату. Когда он первый раз появился на паперти, его начали гнать. Сейчас он под покровительством батюшки. Его одевают, подкармливают, как ребенку - подают больше. Он разделяет судьбу со взрослыми. Вместе с ними ходит к кришнаитам за черпаком каши на воде из сечки, в церковь Святого Екоба - за бутербродами. Вникнув в суть дела, подсказывает, что его друзья по несчастью забыли рассказать, как они сдавали кровь и плазму для того, чтобы на выплаченные деньги купить хлеба. Из интерната он сбежал, потому что там старшеклассники бьют и отбирают не только котлеты, но и хлеб и суп. Учиться он не собирается. И на все в этой жизни имеет собственное суждение.
- Нас научили работать, - подытоживает Александр. А что ждет таких, как он? А ведь сколько их таких по городу?..
...Я уходила, а они оставались. Оставались на ступеньках храма, кланяясь, благословляя каждого, кто бросал им по одному или два сантима. Люди, обреченные, потерявшиеся и никому не нужные. Люди, не сумевшие постоять за себя.