В 1996-м Афганистан стал ведущим в мире производителем опиума. Но ожесточенная борьба против наркотиков в Иране и наступление талибов закрыли традиционные маршруты экспорта для афганского сырья и вынудили контрабандистов мигрировать на Север. Результат: разливанное море наркотиков в каждом из пяти центрально-азиатских "станов" - в Туркмении, Узбекистане, Казахстане, Таджикистане и Кыргызстане.
В этих отдаленных странах марихуана и гашиш давно были бытовыми препаратами, а сегодня там - царство опиума, который называют на улицах "ханкой". Наркотики стали неотъемлемой частью "полевой" экономики Центральной Азии, они не только транспортируются через регион на север вместе с таджикской оппозицией или моджахедами, но и растут там. А с появлением опиума пропадает хлопок, как культура менее выгодная и более трудоемкая для возделывания.
Как караваны верблюдов, которые несли чай и специи тысячи лет назад, "ханка" теперь связала в единый узел покрытую ржавчиной советскую транспортную систему на Памире. Местные жители называют 750 километров горных дорог "Путем жизни", поскольку это - их единственная связь с внешним миром. Но теперь жизненно важная для них транспортная артерия стала основной дистанцией для бегуна-наркотика, соединяя обширные поля мака в Афганистане с базарами Центральной Азии. Зимой контрабандистам может потребоваться неделя, чтобы переправить наркотики через узкие долины и крутые перевалы: от столицы Памира - Хорога - вблизи таджикско-афганской границы, до Оша на киргизской стороне гор. Оттуда опиум перемещается по цепочке наркодельцов.
В руках нового поколения местных наркоманов опиум будет кипеть в чайнике вместо чая или вводиться внутривенно. Но большая часть "ханки" будет переработана в героин и найдет лазейку в Россию или через прямые авиарейсы из новых независимых государств достигнет наиболее выгодного адресата на Западе.
Дорога Ош-Хорог - это один из главных маршрутов, говорит Аркадиуш Майшик, чиновник из подразделения ООН по борьбе с выращиванием наркосодержащих культур. Но ни в коем случае - не единственный. Как глава программы ООН в Ташкенте, он засвидетельствовал, что объемы торговли наркотиками растут катастрофически. В СССР ежегодно уничтожались сотни полей мака в Таджикистане и Узбекистане. А спустя пять лет вдоль и поперек Центральной Азии транспортируют тонны сырца. Недавно в Таджикистане захватили груз весом в две тонны, но такое количество - лишь одна капля только в одной реке опиума, постоянно текущего через область.
Есть еще проблемы.
Не хватает собак. Обученные псы, используемые при досмотре транспорта на предмет обнаружения наркотиков, умирают один за другим. Изматывающая работа на холодном ветру, в условиях высокогорья не способствует собачьему долголетию. Не хватает людей. В 1996 г. не сумели уничтожить опиумные поля поблизости от Пяджикента, на западе Таджикистана, потому что каждый человек был на счету, чтобы сражаться с мятежниками на востоке. Нет оборудования. Полиция неопытна и не получает достаточной зарплаты. Но, тем не менее, программа ООН имела некоторый успех: все государства Центральной Азии, за исключением Казахстана, подписали Конвенцию ООН (1988 г.) по контролю за наркотиками.
Сегодня героин перерабатывается из опиума даже в Санкт-Петербурге, где была обнаружена подпольная лаборатория. Российские аналитики считают, что скоро наркобизнес "по-русски" получит мировую известность. Прибыль, получаемая от продажи наркотиков, также соответствует мировому уровню. Крестьяне в глубинном районе на юге Афганистана, где выращивается опиумный мак, получают у перекупщиков за сырье 30 долларов за килограмм. А на базаре в Оше перекупщик продает тот же самый килограмм за 800 долларов. Дальше к северу прибыль от продажи опиума увеличивается: килограмм, который продается за 100 долларов на афганском рынке, идет по 6000 долларов в Москве. Новые маршруты контрабанды опиума открываются и в США.
Администрация по контролю за наркотиками обращает внимание на подозрительный рост иностранного бизнеса в Узбекистане, в частности, на активную торговлю с Турцией. Из Ташкента наркотики легко перемещаются в Стамбул и затем по традиционному "Балканскому маршруту" - на Запад. Другой путь идет непосредственно через Душанбе.
Несколько лет назад наркотики не единожды переправлялись на российских военных самолетах. Российские военные, конечно, - не единственные, кто совращен прибылью от продажи опиума. "Каждый имеет руку в наркобизнесе, - утверждает уволившийся в запас офицер российской военной контрразведки, который хорошо знает ситуацию. - Российский пограничник, таджик-полицейский или киргизский чиновник - все имеют свою долю".
Только в 1992 году была захвачена 231 тонна наркотиков. В Ташкенте ученые тайно создают бактериальные препараты для уничтожения плантаций опиумного мака.
Определенные результаты, по мнению DEA и Скотланд Ярда, ожидаются и в области совместной борьбы с наркотиками стран региона. "У них нет необходимых средств, - говорит посол одной из европейских стран в Душанбе. - Но они начинают понимать, что проблема еще усугубится, если они не предпримут решительных шагов для ее решения". Раковая опухоль наркобизнеса разрастается быстро и дает метастазы.
В Ашхабаде шикарные гостиницы и казино, возвышающиеся на границе туркменских пустынь, используются для отмывания денег, полученных от торговли наркотиками. В Душанбе число смертей от наркотиков растет. И в Афганистане главенствует опиум, превращаясь в оружие, накаляя атмосферу в бесконечном гражданском конфликте, являясь препятствием к достижению мира.
Древний "Шелковый путь" превращается в скоростную дорогу смерти для России и остальной части мира.