Требования крестьян к властям были известны заранее. Это прежде всего регулирование закупочных цен на сельскохозяйственную продукцию, неукоснительное исполнение закона о сельском хозяйстве, которым предусмотрены долгосрочные кредиты - от 5 до 25 лет - со ставкой не более 8 процентов и субсидии в размере 3 процентов доходной части бюджета, принятие закона об ответственности монополий - "Латтелекома", "Латвэнерго" и "Латвияс газе" - перед крестьянскими хозяйствами и т.д. В случае невыполнения властями данных требований акция протеста в более широких масштабах будет повторена 15 мая и, возможно, перерастет во всеобщую забастовку.

Как известно, инициаторами акции выступили крестьяне Курземе и Видземе. А примерно за неделю до событий состоялось собрание актива районной крестьянской федерации в Елгаве.

Перед собранием мне удалось побеседовать с некоторыми его участниками. Хотелось узнать, чего ждут они от этой акции, есть ли надежды на то, что требования крестьян будут встречены властями с пониманием.

Хозяйство Вацлава Шукиса, на протяжении ряда последних лет являющегося председателем федерации, расположено на небольшой возвышенности "среди равнины ровныя" в Яунсвирлаукской волости. Теперь основная специализация - свиноводство и зернопроизводство.

- С учетом стоимости минудобрений, средств химической защиты, амортизационных расходов, выплат по банковским кредитам каждый гектар зерновых, по моим подсчетам, обойдется в нынешнем году более чем в 200 латов, - говорит Шукис. - В этом мы уже вышли на мировой уровень. Остановка за малым - как продать свой урожай по мировым ценам?

Для зернопроизводителей это действительно вопрос вопросов. Проведенная за их спинами так называемая приватизация комбинатов хлебопродуктов, к участию в которой крестьяне фактически не были допущены, поставила хлебороба в кабальную зависимость от вновь испеченных частных монополий. Официально объявленные цены на зерно оказались не более чем прикрытием закулисных финансовых махинаций и темных сделок. Цены на деле диктовали дельцы - перекупщики, спекулянты, именуемые на языке "свободного рынка" посредниками и контрагентами. Их Вацлав презрительно называет "купчиками". В итоге многим крестьянам-зернопроизводителям пришлось сдавать зерно по 3Ч4 сантима, или, как выражается фермер, по 3Ч4 коробка спичек за килограмм. И это в то время, когда средняя цена зерна на мировом рынке составляла 220 долларов за тонну. Производство зерна в республике стало падать. На плодородных полях Земгальской равнины впервые за много лет появились заросшие бурьяном пустоши.

- Конечно, государственное регулирование закупочных цен позволит значительно укрепить экономику крестьянских хозяйств, - резюмирует Вацлав Шукис. - Однако в целом проблему сбыта сельхозпродукции этим не решить. Ключ к стабилизации и подъему сельскохозяйственного производства в стране находится на восточном, и в первую очередь - на российском рынке.

С ним полностью солидарен известный далеко за пределами Латвии картофелевод-селекционер Хенрик Павловскис. В минувшем году урожайность картофеля на полях его хозяйства "Индраны", что в Ценской волости, составила в среднем 400 центнеров с гектара, а себестоимость одного килограмма клубней - 4,5 сантима. Чтобы сохранить выращенный картофель в кондиции до весны, летом прошлого года Хенрик установил в своем картофелехранилище емкостью 250 тонн компьютерный вентиляционный агрегат "Агровент" бельгийского производства. Для этого пришлось взять крупный банковский кредит под поистине грабительские проценты. Рассчитывался с кредитом, мобилизовав все мыслимые и немыслимые финансовые резервы хозяйства, надеясь закрыть образовавшуюся при этом брешь в его экономике реализацией выращенного картофеля. Надежды эти, увы, не оправдались. Вступивший в силу договор о свободной торговле сельхозпродуктами между странами Балтии открыл путь на латвийский рынок более дешевому картофелю из Литвы. Она предлагает его по цене 3,5 сантима за килограмм. На дворе май, а бункер картофелехранилища в хозяйстве Павловскиса опорожнен едва наполовину. Перекупщики берут картофель по 4 сантима, при этом их навар после оплаты места на рынке и выплаты обязательной дани базарному рэкету не превышает 1 сантима с каждого килограмма. Процветавшее прежде хозяйство сегодня на грани банкротства.

- Прежде всего властям необходимо устранить политические препятствия на пути латвийских сельхозпродуктов на восточные рынки, - говорит Хенрик Павловскис.

Характерно, что среди елгавских пикетчиков в Кекаве 30 апреля самый мизерный процент составляли крестьяне-производители сахарной свеклы. Отношения между ними и АО Jelgavas cukurfabrika - в пример другим отраслям сельхозпроизводства. Предприятие из года в год обеспечивает свекловодов, большинство которых является его акционерами, семенами, удобрениями, ядохимикатами в кредит, в счет будущего урожая. Лучшим хозяйствам оно предоставляет кредиты для приобретения импортной сельхозтехники. Закупочные цены вполне устраивают обе стороны, а расчеты за сданную в переработку сахарную свеклу предприятие, которым руководит опытнейший специалист отрасли Харий Вегерис, производит в договорные сроки. Здесь уже давно не питают иллюзорных надежд на государственную поддержку.

Итак, крестьянская акция протеста 30 апреля состоялась. Возможно, она будет повторена в середине мая, но скорее всего в итоге ни к чему не приведет. Один из организаторов акции в Валкском районе Ивар Адамсонс сказал, что ее цель - привлечь внимание к требованиям крестьян самого премьер-министра. Но ведь г-н Шкеле обратил на них внимание еще задолго до акции. И, не скрывая скепсиса и раздражения, публично высказался, что, дескать, все эти протесты дороже обойдутся самим крестьянам. В связи с этим вспоминается старый анекдот не анекдот, притча не притча, но, словом, такая байка. В царской России в одной из волостей взбунтовались крестьяне, доведенные до отчаяния непосильным гнетом помещика-крепостника. Повыдергивали из оград дреколья, вооружились косами-вилами, пришли гурьбой к помещичьей усадьбе, стоят и ропщут. Наконец на крыльцо господского дома выходит сам помещик.

- Вам чаво?

Ропот стал глуше.

- Вам чаво? - повторил свой вопрос барин зычным басом бывшего гусара.

Ропот вовсе стих.

- Я спрашиваю, вам чаво? - еще более грозно вопрошает помещик. Бунтовщики молча, понурив головы, расходятся по домам.

Вечером в одной из изб за голым столом над стаканом сивухи мрачно сидит мужик. Опрокинул стакан в рот, утерся рукавом и говорит:

- Чаво, чаво? Да ничаво!