- Ничего более омерзительного, чем журналистика, я не знаю, - с ходу ошарашил коллегу знаменитый ведущий "600 секунд". - Категорически никогда больше этим заниматься не буду. Не знаю, может, возникнет в стране какая-то ситуация, когда нашу творческую бригаду, как идеологический спецназ, бросят на выполнение той или иной задачи, как это было, в частности, когда выходила программа "Дни". Нас, действительно, бросили тогда на выполнение определенных задач, но с нами было так же сложно, как с группой "Альфа" при штурме Белого дома. Не буду говорить о конечных целях "Дней", потому что это до сих пор в значительной степени стратегическая тайна. Надеюсь, что мне никогда больше не придется этим заниматься.

- А вы не лукавите? Трудно поверить, что можно столь долго и талантливо заниматься делом, которое до такой степени противно.

- На уровне городской хроники эту мерзость еще можно выносить, но в серьезной политической журналистике приходится грязно лгать, говорить сотую часть того, что знаешь. Там ты не будешь обладать достоверной информацией, если ты не участвуешь в общей игре. А если участник - значит, на чьей-то стороне. И говорить больше, чем позволяет ситуация, ты уже не можешь. В этом отношении меня очень удивляет Дмитрий Киселев. Я абсолютно точно знаю, что он - непосредственный участник политической игры. И тем не менее об этой игре он рассказывает как независимое третье лицо. И ему от этого не становится противно - для меня это загадка. А вообще, повторяю, ничего более мерзкого и грязного, чем журналистика, я не знаю.

- Так чем же вы намерены заниматься? Не политикой же?..

- Я уже занимаюсь. Снимаю телевизионный художественный фильм о войне. Я там и продюсер, и режиссер, и сценарист. Сейчас съемки идут полным ходом, и к середине апреля мы планируем фильм закончить.

- Но ведь это требует бешеных денег.

- Не буду раскрывать коммерческую тайну, но мне удалось найти источники финансирования. Вообще, сейчас я стал полностью независимым человеком - и в финансовом плане тоже.

- Александр Глебович, извините, но еще один вопрос, связанный с прошлым - журналистикой. Вы общаетесь со Светланой Сорокиной?

- Нет, абсолютно. У нас нет никакой вражды, но нет и общих точек соприкосновения. Она диктор, я - нет, ничего общего в профессиональном плане.

- А вы считаете ее своей ученицей?

- Нет, ведь она же не пошла по тому пути, по которому шел я. Повторяю, она диктор, а я был репортером. И, серьезно говоря, даже когда мы работали вместе, наши взаимоотношения всегда ограничивались служебными рамками. Я думаю, что до сих пор не знаю Светлану Сорокину как человека, да меня это и не интересует.

- Хорошо, поговорим о политике. Сейчас в стране чувствуется усиление коммунистического влияния. Что вы об этом думаете?

- Это ужасно. Лично с Зюгановым у меня замечательные отношения, мы много лет знаем друг друга, он глубоко порядочный человек, но я не отождествляю Зюганова с коммунистами.

- А он не пытается использовать вашу дружбу в своих политических интересах?

- У него это просто не вышло бы. В этом плане я абсолютно неуправляем.

- А Жириновский?

- Я Жириновского качал в его политической колыбели, будучи одной из его повивальных бабок, в чем сейчас раскаиваюсь. Человек он совершенно обворожительный, но слишком талантлив для того, чтобы заниматься политикой. Он абсолютно нормальный и мудрый человек, но раб своего имиджа, и ему от этого никуда не деться.

- Александр Глебович, там, где нет информации, рождаются слухи. О вас их ходит великое множество. Например, о том, что чеченские лидеры наградили вас высшим орденом республики Ичкерия.

- Конечно, это неправда. Во-первых, я об этом первый раз слышу. А во-вторых, подобные слухи - почерк не чеченцев, а падких на выдумки журналистов. Что касается боевиков, то я был единственным их честным и последовательным противником в средствах массовой информации. И остаюсь таковым - в политическом смысле этого слова. Но ни Мавлади Удугов, ни Шамиль Басаев, ни другие лидеры Чечни не склонны играть в блестящие игрушки. У них совершенно другие интересы.

- Александр Глебович, половину времени вы проводите в Москве. У вас есть там квартира?

- Когда я был депутатом прошлого созыва, мне предоставляли квартиру, но я отказался от нее в пользу беженцев. Сейчас Государственная Дума снимает мне номер в гостинице. Никакой квартиры в Москве мне не надо, этот город я не люблю, пускать там корни не собираюсь. Мне есть где жить в Питере, и уезжать из него я не намерен.

("Петербург-Экспресс")