Лайнер касается земли, и вдруг все вокруг превращается в ад: повсюду черные клубы дыма, корпус самолета разваливается на куски, крики ужаса и стоны со всех сторон. Остаетесь ли вы спокойно сидеть на месте и ожидать спасателей, в то время как люди вокруг вас гибнут? Или вы концентрируетесь на поиске спасения и начинаете искать огонек запасного выхода, чтобы покинуть гибнущий лайнер?

Когда случается чрезвычайное, удача и знание того, как вести себя, могут спасти вам жизнь. Исследуя рассказы людей, выживших после авиационных катастроф, кораблекрушений и других бедствий, ученые начинают предполагать, что наши шансы на спасение могут зависеть не только от удачи. Более того, они даже думают, что есть такой феномен, как прирожденный "выживатель".

Пол Барни знает из личного опыта, что люди реагируют абсолютно по-разному на одну и ту же тяжелую ситуацию. Он остался в живых после крушения парома "Эстония" в сентябре 1994 г., когда погибли 852 человека. В момент крушения 37-летний мистер Барни дремал в кафе. Внезапный толчок разбудил его. Он почувствовал, что паром кренится на нос, и понял, что случилась беда. Первой его реакцией был гнев: "Я жутко разозлился, что могу умереть таким молодым".

Он также был удивлен реакции остальных пассажиров. Пять человек за соседним столиком спокойно сидели, как будто ждали, что должен прийти кто-то и сказать им, что делать. Но Барни просто не мог вести себя подобным образом. Он сам оценивает себя как активного, целеустремленного, независимого человека, не боящегося принимать решения. Направляемый инстинктом и поддержанный приливом адреналина, Пол Барни вскарабкался по каким-то трубам на палубу и нашел спасательный плот. И хотя он несколько раз падал в воду, ему удалось справиться с переохлаждением, в то время как многие вокруг него сдались и погибли.

В соответствии с новейшей, весьма интригующей теорией, мистер Барни выжил благодаря собственной назависимой натуре. Почему? Ответ начинается с доказательств Ганса Айзенка, психолога и известного "прозектора" человеческой личности.

Профессор Айзенк свел все многообразие личности к трем основным чертам: "психотицизму" (П), "экстраверсии" (Э) и "невротицизму"(Н). Иногда к этим трем добавляется еще и "интроверсия" (И), как противоположность экстраверсии. Личность с высоким П-уровнем может характеризоваться как антиобщественная, в редких случаях как психотическая. Высокий Э-уровень - свидетельство живучести и жизненной силы. Преобладание Н-уровня определяет невротическую личность.

Профессор Джефри Грей из института психологии Лондонского университета считает, что невротическое поведение не подходит для катастроф. Сейчас он пытается определить тот участок подсознания (а в конце концов и ген), который управляет тревогой. Он также утверждает, что среди оставшихся в живых после катастроф наиболее подвержены посттравматическим стрессам интроверты и невротики.

А вот высокий П-уровень - это дар Божий в чрезвычайных ситуациях. Эта черта объединяет в себе качества десантника и грабителя банков. Это - люди риска, не думающие о том, как их поступки отразятся на других. Они сконцентрированы только на себе, их не трогают чужие беды, и это очень способствует выживанию.

Американский ученый Марвин Цукерман пошел еще дальше в объяснении личности выживающих. Он связал характеристики Айзенка с химическими секрециями мозга. Таким образом П-уровень совпал с уровнем содержания допамина - нейрона-носителя, выделяющегося, когда мы активно стремимся к поставленной цели, например ищем выход из горящего здания. И-уровень определяется содержанием серотонина, действующего как тормоз и, следовательно, затрудняющего спасение.

Психолог Джон Лич, также изучающий феномен выживания, попытался подойти к проблеме с другой стороны, то есть выяснить: а что отличает жертву от выжившего, что делает людей жертвами катастроф? Изучив поведение людей в чрезвычайных ситуациях, он пришел к выводу, что каждый десятый обнаруживает классические "жертвенные" черты: истерику, паралич и рыдания. 15 процентов сохраняют трезвую голову, разрабатывают план спасения и следуют ему. Остальные пытаются получить дополнительную информацию.

По мнению доктора Лича, именно 15 процентов сохраняющих спокойствие могут быстро распознать опасность и "вывести" мозг на сверхнапряженный режим работы по поиску путей спасения. У этой теории есть четкие доказательства - выжившие часто рассказывают о внезапно "сузившемся" зрении, не могут вспомнить ни запахов, ни звуков, сопровождавших их спасение. Мозг в таком режиме начинает работать как процессор поступающих сигналов и поэтому блокирует все, что не имеет значения для выживания. Еще одной общей особенностью рассказов выживших является их впечатление о том, что окружавшее они видели в "замедленном воспроизведении", как в замедленном повторе кинокадров. Это ученые объясняют тем, что работа мозга резко ускоряется, а обстановка вокруг вас сохраняет постоянную "скорость" и кажется замедленной.

Из вышеизложенного доктор Лич делает вывод о том, что первые 10 процентов, не способные "настроить" мозг на режим выживания, страдают "дисфункцией сознания", которой он дал жестокое название: "Воля к смерти". По его мнению, такие люди "не делают ничего, чтобы спасти себя".

Но что, кроме патологического любопытства, может объяснить столь пристальное внимание ученых к проблеме "Кто может выжить, а кто нет"? Лич, обследовавший массу людей, выживших в самых различных катастрофах, уверен, что прогноз того, как люди будут реагировать на чрезвычайную ситуацию, может спасти их жизнь: "Если мы сможем четко смоделировать процессы, происходящие в мозге, то сумеем точно прогнозировать. Следовательно, и что-то делать".