Директор Рижского театра русской драмы Эдуард Ильич ЦЕХОВАЛ имеет свой взгляд на эту проблему.

- Я не согласен с концепцией министерства, поскольку в ней нет основы для расчетов. И предложил министерству свою. Суть ее в том, что заранее рассчитываются суммы денег, которые должно дать государство и город. А остальное будет зарабатывать сам театр, чтобы жить хорошо. По моей концепции, все знают все наперед.

Сразу уверенно скажу, что город ничего не даст, так же, как ни одно региональное самоуправление. Чудес не бывает - денег у них нет.

Что, в соответствии с моей концепцией, берет на себя государство? Минимальную заработную плату, установленную на сегодняшний день в стране (38 латов), согласно штатному расписанию. И на эту сумму - социальный налог. Дальше. Оно должно оплачивать нам смету на ежегодный ремонт театра, тут все легко проверить. И третье, что должно сделать государство: по заявке выделить средства на модернизацию оборудования театра.

Поскольку наш театр является частью архитектурного ансамбля Риги, он - принадлежность города. Потому городу следует взять на себя оплату коммунальных услуг по нормативам: вода, свет, отопление, канализация.

Таким образом театр получает некий фундамент, который гарантирует стабильность. Если меняется в лучшую сторону экономическая ситуация, то и доля государственных субсидий растет. Или уменьшается. Но не по моей вине. А сейчас получается гонка за лидером. Растут тарифы на коммунальные услуги, но я не могу в такой же пропорции поднимать стоимость билетов в театре: их у меня никто не купит.

На спектакли я не прошу ни копейки. Мы должны зарабатывать деньги сами и добавлять к минимальной заработной плате своим артистам в зависимости от выручки. На мой взгляд, простая, логичная, конкретная схема.

Министерство же мечтает о каких-то проектах спектаклей, которые по конкурсу будет оценивать театральный совет и потом только выделять деньги. Так театр жить не может - по конкурсу. Нужен твердый фундамент. Если примут концепцию министерства, то стационарный Театр русской драмы в таком виде, каком он существует сегодня, не сохранится. Он вынужден будет преобразиться во что-то другое.

Мне конкретно сейчас никто не говорит: что это за 25 процентов, от какой суммы проценты и прочее. Когда я точно буду знать цифры, то скажу, как театр будет жить. Или жить уже не будет.