Что же это был за человек, для которого сделали подобное исключение? Судьба Каспара Биезбардиса (190-летний юбилей которого отмечается 8 декабря) весьма необычна. Он - один из первых латышей, получивших высшее образование. Вернувшись после окончания Дерптского университета в родную Ригу, молодой философ, однако, нашел ее "мрачной и пустой". В торговом городе культурных учреждений было мало, а все сколь-нибудь значительные должности занимали немцы. Латыш Биезбардис не смог даже получить место школьного учителя и был вынужден давать частные уроки, угождая богатым клиентам. Через некоторое время он уехал в Эстляндию, где работал почти до пятидесяти лет сначала учителем, а затем школьным инспектором.
К.Биезбардису было почти под шестьдесят, когда он круто изменил свою жизнь. Стал публицистом, общественным деятелем, властителем дум многих латышей. Начал сотрудничать с первой в латышской истории газетой, защищавшей интересы латышей, - "Петербургас Авизес". Альянс получился необычным: вчерашние студенты К.Барон и К.Валдемар и находившийся, как сказали бы теперь, в предпенсионном возрасте Биезбардис. Последний, однако, был полон энергии. Философ и публицист, он заботился о просвещении народа, писал на актуальные темы ясным и понятным языком. Название одной из его статей, написанной в 1862 году, говорит само за себя: "Что должен знать крестьянин?"
В 1863 году Каспарс Биезбардис, один из крупнейших идеологов первой Атмоды - пробуждения латышского народа, решается на весьма нестандартный поступок. Он пишет петицию к императору Александру II, своего рода открытое письмо. Латышский публицист просит царя покончить с немецким засильем в прибалтийских губерниях, облегчить положение латышских и эстонских крестьян, отменить немецкую автономию края. Идеолог первой Атмоды подчеркивал: "Всемилостивейший Государь! Не случайно присоединены мы к Твоей Империи, а провидение вверило нас твоей могущественной деснице: в нашем наречии мы находим родство с языком преданных тебе славянских племен... дай нам слиться с великим русским народом".
Биезбардис верил, что в составе Российской империи латыши смогут реализовать свои национальные интересы, надеялся на поддержку царя. Но царь был далеко, а в Латвии враги латышского публициста не дремали. Его позиция, естественно, никак не устраивала прибалтийских баронов. И вот в столицу был отправлен донос: Биезбардис подстрекает крестьян к бунту. В результате литератор и философ на два года отправлен в Россию под надзор полиции. Проживая в Боровске, а затем Клину, пожилой литератор испытывал трудности, в первую очередь материальные. Тут-то на помощь к нему и пришли русские интеллигенты. Литфонд выделил деньги, а "Московские ведомости" выступили в его защиту.
Пока К.Биезбардис жил в России, в лифляндском ландтаге (дворянском собрании) пастор Вальтер так сформулировал программу действий остзейского дворянства: "Германизируйте туземцев". Биезбардис угрозе германизации латышей хотел противопоставить союз с русскими.
Он искал и находил сходство в русском и латышском языках, культурах. В статье "1000-летие российского государства" Биезбардис так обратился к читателю-латышу: "Твой язык с древнейших времен является ближайшим родственником славянского..." В другой статье - "Скифы Геродота и родовые сказы наших предшественников" он утверждал: латыши происходят от скифов и как народ родственны русским.
Биезбардис боролся за открытие в Латвии новых сельских школ, за замену в прибалтийских губерниях немецкого государственного языка на русский, выступал за реформы, но призывал проводить их осторожно, потихоньку, чтобы "массы этого совсем не замечали".
В 69 лет К.Биезбардис, не смущаясь своего возраста, начал издавать на латышском языке журнал "Мир и природа". В нем латышский ученый публиковал научно-популярные статьи на самые различные темы - по астрономии, философии, физике, географии, химии, биологии, математике. А его книга "Геометрия" стала учебником в латышских школах.
Биезбардис написал и ряд трудов по философии. Он внес значительный вклад в развитие латышского языка, в очищение его от германизмов.
Патриот своего государства Каспарс Биезбардис считал, что в России он - дома. Последние годы жизни один из идеологов латышского национального возрождения провел в Москве, где чувствовал себя среди друзей.