Население Латвии очень четко разделено сегодня на несколько категорий, и в каждой из этих категорий есть носители одного, двух или нескольких статусов. Есть статусы гражданина и негражданина, есть статус политически репрессированного, скоро появится и статус участника движения национального сопротивления. Все эти градации имеют ярко выраженный национально-политический окрас.

В Сейме прошло второе чтение проекта закона "О статусе участника движения национального сопротивления". Разумеется, большинство проголосовало "за", и, по прошествии примерно месяца, закон, несомненно, будет принят окончательно, после чего бывшие "лесные братья" официально перестанут носить статус бандита и перейдут в иной, положительный статусный разряд. Стремясь "восстановить историческую справедливость" по отношению к тем, кто начиная с 17 июня 1940 года стрелял, резал и вешал, Сейм решил закрыть глаза на некий юридический казус в законе. В его тексте СССР однозначно называется страной, оккупировавшей Латвию наряду с Германией. Депутатов совершенно не смущает то обстоятельство, что мировое сообщество до сих пор не отыскало повода считать, что СССР оккупировал Латвию, в то время как факт оккупации со стороны Германии признан полвека назад в Нюрнберге. Недоумение особо вызвало то обстоятельство, что активное участие в работе над документом приняли депутаты Соцпартии. Что это, выполнение наказа избирателей? За разъяснением я обратился к депутату Александру ГОЛУБОВУ.

- Александр, признаться, я был немало удивлен, увидев много предложений, внесенных "социалистами" ко второму чтению. Чем вызвана столь неожиданная активность?

- Мы изначально были против принятия подобного закона. Однако изменили свое решение, поскольку к нам обратились ветераны войны из 130-й Латышской дивизии и партизаны из Латышской партизанской бригады. Их взволновало, что с принятием данного закона они, сражавшиеся с фашизмом на стороне СССР, вообще утрачивают статус борцов с гитлеровской Германией на территории Латвии. По их просьбе мы и сделали попытку изменить несколько статей закона. Суть наших предложений в целом сводится к тому, чтобы и те, кто в рядах советских партизан сражался с фашистами, получили статус участника национального сопротивления. Нам было очень тяжело: с одной стороны, вообще не лежала душа работать над этим законом, а с другой - диктовала необходимость помочь ветеранам.

- С трибуны нередко звучало, что ваши предложения "частично приняты". Значит, что-то прошло?

- Ну что вы! То, что выдается за "частично принято", практически не имеет ничего общего с нашими предложениями - их в Комиссии по правам человека изменили до неузнаваемости.

- Как ваша депутатская группа намерена действовать дальше?

- Разумеется, мы будем бороться за судьбы людей. Хотя мы и проголосовали против принятия этого закона во втором чтении, будем делать еще одну попытку что-то изменить к третьему чтению. Мы исходим из того, что обязаны до конца использовать все возможности в законодательстве, чтобы помочь людям. Теперь представим себе на минутку следующую картину. "Благородные" усилия "социалистов" увенчались успехом, и Сейм принял закон, согласно которому одинаковый статус "борца за свободную Латвию" получают "лесной брат" и партизан из бригады Самсона. Им в торжественной обстановке вручают удостоверения и прикрепляют к лацкану пиджака значок, они имеют право на какие-то льготы. Идиллическая картинка, не правда ли? И все сразу же забудется, и будут их по очереди или в одной упряжке приглашать в школы, где они будут рассказывать юному поколению о захватывающих эпизодах борьбы за... За что?

Откровенно говоря, с трудом представляется, что ветераны, обратившиеся к депутатам Соцпартии с просьбой не забыть и их в новом законе, это именно те бесстрашные люди, которые в скромной гордости пронесли через полвека уверенность в правоте того дела, за которое сражались в лесах и болотах Латвии. Могу допустить, что унижения, которым они подвергаются в последние несколько лет, кого-то надломили. Но не всех же и не до такой степени! А позицию, занятую депутатами Соцпартии в данной ситуации, нельзя назвать иначе, как оскорблением памяти тех, кто ничего и никого не забыл.