Латвия, болезненно реагирующая на попытки россиян причислить ее к "ближнему зарубежью", тем не менее не отделена от России ни другими территориями, ни океанскими просторами. Визовый режим не является преградой для вояжей в Ригу множества звезд российской эстрады, привлеченных высоким курсом лата. Появляются у нас и российские политики, изредка проявляющие интерес к соотечественникам, не по своей воле оказавшимся иностранцами не только для Российской Федерации, но и для страны проживания.
На одной из встреч с соотечественниками известный депутат Госдумы и расстрелянного Верховного Совета РФ заявил, что мы, проживающие в Латвии русские, сами виноваты в своих бедах. Стерпеть такое можно лишь от человека, входившего в пятерку российских парламентариев, голосовавших против ратификации Беловежских соглашений. Хотя в июне 1990 г. за Декларацию о суверенитете России, предрешившую судьбу СССР, будущие "красно-коричневые" вкупе с "демократами" высказались почти единогласно.
Если уж ворошить прошлое, то можно вспомнить и референдум СССР 17 марта 1991 г., который латвийские власти проводить не соизволили. Участников референдума в Латвии не разгоняли дубинками, как в Кишиневе, но организаторов избирательных участков на заводах и в русских школах на заметку, конечно, взяли. Тем не менее и в условиях "народной самодеятельности" за сохранение СССР голосовали 415 тыс. человек (без военнослужащих) из примерно 1900 тыс. лиц избирательного возраста (из них около 900 тыс. русскоязычных).
Проведенный двумя неделями раньше официальными властями опрос "За демократическую и государственно независимую Латвию" дал следующие результаты "За" в процентах от числа включенных в списки для голосования ( в скобках указан процент русскоязычного населения в регионе): Латвия в целом - 64.5 (48); Рига - 51.2 (64); Ленинградский р-н Риги - 45.3 (71); Даугавпилс - 32.5 (88).
И это при том, что почти все средства массовой информации были забиты призывами типа: "Пойдем вместе, латыши и русские... со своим правом решать самим свою судьбу". А из "имперского центра" к нам приходили (и широко распространялись) обращения "демороссов" к соотечественникам, живущим в Латвии, следующего содержания: "Движение ... призывает Вас принять участие в опросе и поддержать его... Мы ... ожидаем, что каждый ..., кто желает этого, в соответствии с Российско - Латвийским договором (подписанным Б.Н. Ельциным в январе 1991 г. - авт.) сможет стать гражданином суверенной Латвии...".
Теперь, когда гражданами Латвии не признаны 876 тысяч ее постоянных жителей (1/3 населения, из них 61% проживающих в Латвии русских, 80% белорусов и 94% украинцев), ставить вопрос об ответственности российских властей и избирателей как за происшедшее с нами, так и за нашу дальнейшую судьбу, представляется вполне уместным.
Тем более, что ни в выборах Госсовета СССР, ни в выборах Президента РФ, признавших независимость Латвии без всяких оговорок относительно политических и имущественных прав проживающих в Латвии граждан СССР, мы не участвовали. А после лишения нас в октябре 1991 г. политических прав нами же избранным Верховным Советом Латвии (сопровождавшегося разгоном русскоязычных местных Советов, административным запрещением всех массовых оппозиционных организаций и ряда печатных изданий, изгнанием из Верховного Совета неугодных депутатов), попали в разряд "недееспособных" и приобрели тем самым право на опеку.
Желание россиян повернуться спиной к проблемам своих соотечественников из ближнего зарубежья подпитывается воспоминаниями о прежней оригинальной политике "колонизации". Как известно, она заключалась в развитии национальных окраин за счет России, что привело, в частности, и к поддержанию в той же Латвии более высокого уровня жизни по сравнению с метрополией.
Но, в конце-концов, не мы признавали собственностью Латвии построенные здесь после войны порты, заводы, аэродромы и жилые кварталы. Наоборот, нас передали, как это делалось до 1861 года, вместе с этой собственностью в качестве бесплатного приложения.
Приватизация ее, кстати, еще очень далека от завершения. Она должна проводиться за сертификаты, выдаваемые исходя из числа прожитых в Латвии лет. Однако по закону гражданину положено на 20 сертификатов больше, чем приезжему. Так что "мигрант", 20 лет отработавший на стройках, получил столько же сертификатов, сколько и младенец гражданских кровей, и не сможет на них приватизировать даже квартиру, в которой живет. Впрочем, не менее 1/4 неграждан вообще не получили сертификатов, как из-за хитрых оговорок в законодательстве, так и из-за откровенного саботажа "националов", засевших в самоуправлениях.
К тому же латвийское правительство распорядилось выпавшим на его долю богатством исключительно бездарно. Почти все заводы стоят. Стоят на базарах и работавшие на них "оккупанты", торгуя остатками барахла, накопленного во времена тоталитаризма.
Размер заработной платы тех, кто ее имеет, мог бы явиться предметом зависти для россиян. Но для большинства населения на оплату жилья уходит не менее половины доходов, а остального хватает только на еду. Трех месяцев неуплаты за квартиру достаточно для выселения без предоставления другого жилья, что и делается во все возрастающих масштабах.
Высокая стоимость коммунальных услуг привела к тому, что цена на равноценное жилье (на черном рынке, т.к. жилье у нас не приватизировано) в Латвии в 2-3 раза ниже, чем в России. Это, кстати, одна из причин, сдерживающих массовую эмиграцию.
Еще в 1992/1993 гг. жилой фонд, построенный до войны (в Риге - около половины имеющегося жилья), был возвращен бывшим владельцам, зачастую обитающим очень далеко от Латвии: от Америки до Австралии. Те же "черемушки", которые построены, в основном, руками "мигрантов", подлежат приватизации за сертификаты при описанной выше "справедливости" в их выдаче. Хозяева денационализированных домов всеми силами стараются избавиться от невыгодных для них жильцов. Отопительный сезон 1995/1996 гг. в сотнях денационализированных домов Риги, задолжавших за коммунальные услуги, в ноябре так и не начался. Участь рижан разделили и жители муниципальных домов Юрмалы, Лиепаи и Елгавы. В этих городах самоуправления не смогли рассчитаться с долгами за теплоснабжение, накопленными в прошлую зиму.
Один из поселков, возникший возле бездействующего ныне кирпичного завода, в котором проживает около тыся- чи человек, в основном нелатышей и неграждан, не отапливался всю зиму. В домах городского типа было отключено не только отопление, но и вода, и канализация. Временами на несколько суток отключалось и электричество.
С 1 декабря 1995 г. в Риге визит к врачу стоит 2$, а вызов врача на дом или день пребывания в больнице - 4$.
C 1 января 1996 г. введены новые тарифы на рижский городской транспорт - до 1$ за проезд на работу и об- ратно с одной пересадкой.
Результирующий показатель экономических "успехов" - превышение смертности над рождаемостью и начавшееся (впервые за последние 50 лет) сокращение численности коренной нации. Зато количество детей, родившихся от матерей - латышек, составило в 1993 году 64.5 % от общего числа младенцев ( при 56 % латышей в составе населения). И это, пожалуй, единственное достижение местной национальной политики.
Первой заметной реакцией населения на ухудшившуюся экономическую ситуацию стала массовая (несколько десятков тысяч человек) демонстрация в центре Риги, организованная 15 декабря 1995 г. официальными профсоюзами. Это была единственная акция со времени появления политического плюрализма, в которой на равных участвовали как русские, так и латыши.
Дискриминация 1/3 жителей Латвии, не признанных ее гражданами, отнюдь не сводится к лишению их права голоса на парламентских и муниципальных выборах. Список различий в социальных, экономических и других правах граждан и неграждан весной 1994 г. насчитывал 40, а осенью - уже 60 различий.
Наряду с такими "понятными" (если речь идет о настоящих иностранцах) различиями, как невозможность занимать государственные должности, служить в полиции, носить оружие и владеть землей, есть и экзотические запреты на пилотирование воздушного судна, занятие фармацевтической деятельностью, преподавание в медицинской академии и ... обмен квартир в пределах одного городского района.
Ранее негражданам было запрещено лишь учреждать политические партии, а по принятому в апреле 1995 г. закону их численность в политической партии не должна превышать половины общего количества членов.
Негражданин не может быть судьей, прокурором, народным заседателем, и даже адвокатом. Закон об оперативной деятельности позволяет устанавливать слежку за негражданами и проводить обыск в их квартирах без каких-либо специальных санкций. И он используется "на всю катушку". По крайней мере, одному из авторов уже трижды пришлось отчитываться в прокуратуре о своих успехах на правозащитном поприще.
Мы уж не говорим о таких мелочах, как публикование в особо "патриотических" изданиях наших адресов и домашних телефонов, сопровождающееся пожеланиями обрести латвийскую землю навеки и гораздо раньше, чем мы это планируем, рисование красных звезд на дверях квартир и.т.п.
Интересно, что около 1/3 подозрительных "мигрантов" родились в Латвии, а около половины остальных прожили здесь не менее 25 лет.
Гражданами Латвии не признаны около 70% нелатышского населения. Но и те 367 тысяч нелатышей (27% всех граждан), которые сами проживали в Латвии в период с 1920 по 1940 гг. или имели нужных предков, чувствуют себя неуютно.
Среди депутатов парламента их число не превышает 10%, а в списке министров и руководителей департаментов мелькнули лишь одна-две нелатышские фамилии. И немудрено, ведь избирательный закон требует от кандидатов даже в местные самоуправления помимо наличия гражданства еще и знания языка на высшую категорию. Хотя в некоторых районах говорить на этом языке было не с кем и до 1940 года.
Аттестация по госязыку на занятие почти любой должности (вплоть до учительницы русского языка в русской школе) равным образом коснулась как неграждан, так и граждан-нелатышей. Кстати, независимая республика первым делом ликвидировала русские потоки в ВУЗах. В настоящее время в Сейме рассматривается законопроект о ликвидации средних школ с русским языком обучения. Пока же русские школы постепенно закрываются местными самоуправлениями без особых руководящих указаний. Зато посол Латвии в Москве г-н Петерс всем рассказывает о том, как он любит Пушкина.
В то же время не принимается должных мер для обучения нелатышского населения латышскому языку. И это не случайно. Наиболее откровенные национальные политические деятели прямо говорят: "Нам не нужно, чтобы вы знали язык. Нам нужно, чтобы вы знали свое место".
Для разделения жителей Латвии на овец и козлищ была проведена всеобщая регистрация населения, сопровождающаяся безумными очередями. Регистрацию осуществлял Департамент по делам гражданства и иммиграции (ДГИ). На это мероприятие было отведено около года.
К концу этого срока (март 1993) выяснилось, что в Регистр внесены сведения лишь о 715 тысячах неграждан. А таковых в Латвии по данным Госкомстата должно было проживать на 161 тыс. человек больше!
Так и возникли две группы неграждан: легальные иностранцы с отметкой Регистра жителей в паспорте бывшего СССР и иностранцы в квадрате (1/5 всех неграждан), паспорта которых украсила круглая печать с номером регистрационного участка, где им было отказано в регистрации.
Отказывать им, как правило, не было законных оснований. Но ДГИ, сплошь укомплектованный национал-радикалами, самоуправно не пожелал считать 161 тысячу человек постоянными жителями.
В число "круглопечатников" попали, главным образом, родственники бывших офицеров, работники военных заводов, обитатели домов, построенных воинскими частями (КЭЧ) и общежитий. Проведенный Латвийским комитетом по правам человека (ЛКПЧ) анализ 824 жалоб этих людей (поданных в один день на первомайском митинге) показал, что 17% "непостоянных" жителей родились в Латвии, 44% остальных прожили в Латвии более 20 лет, а пятеро ввезены в Латвию малолетними еще во время войны находящимися нынче в фаворе местными эсэсовцами.
Тем не менее эти люди оказались лишенными социальных пособий и налоговых льгот, доступного медицинского обслуживания, права обмена квартир и приглашения родственников из-за границы и.т.п. Наиболее серъезным ограничением в правах стала невозможность легального трудоустройства. А наиболее унизительным - отказ в регистрации браков и новорожденных детей.
Это переполнило чашу терпения кротких "мигрантов", и, не без нашего участия, молва о прелестях латвийской демократии распространилась по свету. Даже Госдепартамент США в своем ежегодном обзоре по правам человека отметил, что в Латвии некий ДГИ что-то там чудит.
За два последующих года около 50 тысяч из 161 тысяч человек все-же добились заветных отметок Регистра в своих паспортах. Тем не менее и в 1995 г. в ЛКПЧ зарегистрировано 534 обращения (всего же их было более 4600, в т.ч. за 4 месяца 1996 г. -248) по поводу отказа в регистрации в Регистре жителей.
Идет и обратный процесс трансформации отметок Регистра в круглые печати. ДГИ подстерегает свою жертву, когда она идет регистрировать брак, новорожденного ребенка, получать первый паспорт или свидетельство о смерти кого-нибудь из родственников.
После вывода российской армии ДГИ стал приходить и на дом. Эти визиты в бывшие КЭЧевские дома носили характер настоящих облав, проводившихся в жилых кварталах Риги, Елгавы и др. населенных пунктов: под покровом ночи, в сопровождении автоматчиков и разве что без овчарок.
Другим любимым занятием ДГИ является выдача распоряжений о выдворении из Латвии. Известно несколько де- сятков попыток выдворения местных уроженцев, беременных женщин или женщин с малолетними детьми, разлучения се- мей. Местом "убытия" чаще всего указывается Россия, хотя нам не известно ни одного случая согласования этого с "принимающей" стороной. Часть этих людей тихо уехала, некоторых выдворили насильственно после продолжительного (до четырех месяцев) содержания под стражей, других удавалось отстоять.
Приведем типичный (июнь 1995) пример попытки выдворения семьи с двумя детьми (все четверо-уроженцы Риги). Суд (процесс длился два года) наконец-то обязал ДГИ поставить им в документы прямоугольные штампы постоянных жителей. Мужа и жену вызвали в известный всей республике кабинет N 214, на их глазах поставили в паспорта пря- моугольные штампы (выполнили, так сказать, решение суда), а затем тут же их аннулировали, выдали распоряжение о выезде и незамедлительно посадили в оборудованную тут же тюремную камеру. Через несколько часов их вызволил адвокат и дело пошло по новому кругу жалоб в различные инстанции.
История гражданина России и постоянного жителя латвийского города Даугавпилса Равиля Ягудина, который в результате отказа ему в виде на жительство к семье совершил самосожжение (13 июля 1995 г.), широко известна. Менее известно то, что латвийские власти так и не дали вразумительного ответа на соответствующий демарш рос- сийского МИДа. В Латвийском комитете по правам человека зафиксированы данные примерно о 1000 семей, оказавших- ся в положении не лучшем, чем у Равиля Ягудина.
Выборы в Сейм (осень 1995 г.), прошедшие в условиях, когда около 1/3 взрослого дееспособного населения не имели избирательного права, дали легко прогнозируемые результаты: сторонниками более-менее цивилизованного ре- шения искусственно созданной проблемы неграждан оказались 11 депутатов из 100. Борьба за право сформировать правительство развернулась между двумя почти равными по числу депутатских мандатов группировками - откровенны- ми националистами и относительно умеренными, опасающимися идти на открытую конфронтацию с Россией.
После двух неудачных попыток избрать премъер-министра обе группировки нашли компромисс за счет неграждан и национальных меньшинств, и в декабре 1995 г. Кабинет министров был, наконец, сформирован. Портфель министра народного образования в нем получил лидер крайних национал-радикалов М. Гринблатс, а министра юстиции - его коллега по партии "Тевземей ун Бривибай" (Отечеству и Свободе) Д. Расначс. Времена относительной либерализации режима апартеида, связанные с необходимостью красиво подать себя перед вступлением в европейские структуры, миновали.
В переходный период уходящие Сейм и Кабинет министров успели порадовать нас рядом уже принятых законов и законопроектов, внесших свой вклад в сокровищницу мировой цивилизации. По вступившему в силу с января 1996 г. закону "О государственных пенсиях" негражданам в трудовой стаж зачисляются лишь годы, проработанные в Латвии. Согласно принятым поправкам к закону "О полиции" норме закона, запрещающей принимать в полицию неграждан, с июля 1996 г. будет придана обратная сила, что приведет к массовой чистке среди наиболее квалифицированных кадров по борьбе с уголовной и экономической преступностью. Закон "О религиозных организациях" определяет, что только граждане могут создавать религиозные организации и входить в их руководство. Вот уж воистину по-христиански.
Законопроект "О народном образовании", предусматривающий ликвидацию государственно финансируемых средних ( с 10 по 12 класс) школ с русским языком обучения к 2005 году, прошел первое чтение уже в новом Сейме. В школах национальных меньшинств более низкого уровня предусматривается преподавание до половины предметов на латышском языке. Такой чести до сих пор удостаивались лишь народы, не имеющие собственной письменности.
Свою цивилизаторскую миссию власти намерены осуществлять за счет гуманитарной помощи ООН в размере 23 млн.$, выделенной на обучение нелатышей латышскому языку. Именно на эти деньги планируется переквалифицировать русских учителей, чтобы они на плохом государственном языке разъясняли недоумевающим детишкам премудрости этики, географии и истории. Заметим, что все это происходит не в Центральной Африке, а Россия - не Бангладеш, и могла бы поинтересоваться, как расходуется ее взнос в ООН.
Сейм подавляющим большинством голосов принял к рассмотрению и предложенный прежним Кабинетом министров законопроект "О государственном языке". Этот документ предписывает общаться между собой на латышском даже руководителям религиозных конфессий. И, что более существенно, запрещает подавать любые заявления в государственные органы на негосударственном языке.
Сеймом заблокированы также предложенные оппозицией поправки к закону "О въезде и пребывании иностранцев...", направленные на предотвращение произвола ДГИ, препятствующего воссоединению семей. О все возрастающей остроте проблемы свидетельствует хотя бы тот факт, что в связи с отказом в виде на жительство (случай Равиля Ягудина !) в ЛКПЧ обратились за второе полугодие 1994 г - 82, в 1995 - 892, и лишь за один январь 1996 г. - 70 человек. В связи с выдачей распроряжения о выдворении из Латвии за те же периоды соответственно 3, 111 и 16 человек.
К примеру, дела двух гражданок России (одна из которых является уроженкой Латвии, выехавшей за ее пределы на 4 месяца), получивших распоряжение о выдворении при наличии в Латвии супругов и малолетних детей, суд не может рассмотреть аж с марта 1995 г. Одного уроженца Украины и одного гражданина Белоруссии (у каждого в Лат- вии также проживают жена и дети) держали за решеткой в течение трех месяцев без предоставления адвоката, а по- том насильственно выдворили за пределы Латвии. Интересно, как будут относится к Латвийской Республике их под- растающие дети?! И до каких пор славянские государства будут терпеть, что с их соотечественниками обращаются, как с быдлом ?
С введением в действие новых законодательных актов структура общества апартеида приобретает законченный и устойчивый характер. Движение по кастовой лестнице сверху вниз, от незаконного лишения очередного "инородца" гражданства ЛР до выдворения из Латвии местного уроженца, никому не возбраняется. Но, к примеру, попытка изме- нения записи в графе национальность на "латыш" связана с рядом трудновыполнимых условий, заставляющих вспом- нить о бытовавшей полстолетия назад практике измерения черепов.
Закон о гражданстве, формально позволяющий постепенно ( не менее половины неграждан получат право на натурализацию лишь после 2000 года) натурализоваться всем негражданам, кроме уголовников, душевнобольных, военных и коммунистов, на практике не действует. Желающих вернуть себе вероломно отобранные гражданские права, сдавая экзамены и принося клятву на верность профессиональным патриотам, оказалось очень мало. За весь 1995 г. натурализовались около 1000 человек, т.е. при таких темпах проблема неграждан будет решена лишь к концу третьего тысячелетия от Рождества Христова. В то же время при прохождении Регистра жителей в 1992-1993 гг. свыше 90% будущих неграждан заявили о своем желании стать гражданами Латвии.
Капкан апартеида, сооруженный под благодушным надзором европейских структур и при молчаливом одобрении руководства бывших братских республик, захлопнулся. С учетом этого смешными выглядят закончившиеся в феврале 1996 г. неудачей попытки национал-радикалов организовать референдум граждан для совершенствования этой и без того отточенной конструкции. Хотя именно эти их действия вызвали почему-то гневные филлипики "прогрессивной мировой общественности".
Патриоты хотят прочитать здесь про рижский ОМОН. Ну что же, эти местные парни, честно выполнявшие присягу и указы президента СССР (успешно их предавшего), достойны уважения.
Что же касается жертв, то латышские ополченцы (земессарги), применяя оружие по поводу и без повода, уже успели уложить в десятки раз больше людей, чем (и если это сделал) рижский ОМОН.
Гораздо более масштабной акцией ненасильственного сопротивления того времени было проведение референдума СССР, организованное Алфредом Рубиксом. За это, видимо, и отсидел в тюрьме до суда четыре года народный депу- тат, избранный впоследствии и в Сейм при уже усеченном круге избирателей. Суд, руководствуясь законом, приня- тым после ареста Рубикса, оценил его политическую деятельность в 8 лет тюрьмы. В настоящее время он отбывает вторую половину срока в общей камере с 20 уголовниками.
В августе 1995 г. около 10000 человек провели массовую демонстрацию, закончившуюся у стен Рижского централа. А 26 октября 1995 г. , когда Алфреду Петровичу исполнилось 60 лет, несколько тысяч человек возложили к каменной стенке цветы. В мае 1996 г. депутаты Сейма от движения "Равноправие" выдвинули Рубикса кандидатом в президенты Латвии.
ЛКПЧ организовал массовую правовую помощь жертвам ДГИ. С декабря 1992 по май 1996 получили правовые консультации 12500 человек и выиграно несколько тысяч судебных исков.
Не имея ни денег, ни оргтехники, ни помещений, комитет вместе с движением "Равноправие" собрал весной 1993 года свыше 100 тысяч подписей под обращением в ООН и к правительствам соседних государств с просьбой побудить руководство Латвии выполнить свои предвыборные обещания и дать гражданство всем ее постоянным жителям.
Посланцы комитета привезли мешок с подписями в Москву и долго бродили с ним в лабиринтах МИДа и Верховного Совета. В результате удалось получить ответ г-на Ельцина, в котором президент неопределенно обещал, что Россия нас не забудет.
Конец 1993 и первая половина 1994 г. ознаменовались организованными ЛКПЧ массовыми пикетами "круглопечатников". Весной 1994 г. прошли организованные Лигой апатридов Латвии и ЛКПЧ выборы полномочных представителей неграждан, в которых участвовало почти 40 тысяч человек. Эта уличная кампания была приурочена к официальным выборам в самоуправления, к которым неграждане не были допущены. Кульминацией акций ненасильственного сопротивления стал пикет у американского посольства накануне приезда в Ригу президента США, вызвавший блокирование движения транспорта и на некоторое время привлекший внимание к нашим проблема со стороны широкого круга международных наблюдателей.
Все лето 1994 шла отчаяная борьба против закрытия рижской 26 русской школы. На ночной разгром палаточного городка голодающих женщин и детей вооруженными полицейскими Россия ответила... введением режима наибольшего благоприятствования в торговле с Латвией.
Международный День защиты прав человека 10 декабря 1994 г. ЛКПЧ отметил очередным обращением в ООН и к сопредельным странам, зачитанным на массовом митинге в центре Риги, который власти противоправно оказались санкционировать. Судебное разбирательство по этому поводу длится до сих пор.
Союз коммунистов Латвии, которому власти упорно отказывают в регистрации (как и ряду других, вовсе не коммунистических, но "мигрантских" организаций), с не меньшим упорством проводит массовые акции по традиционным советским датам.
Ну а в такие дни, как 13 октября (день освобождения Риги) и 9 мая, собираются вместе и коммунисты, и правозащитники, и все те, кто не отрекся от нашего прошлого.
Нам удалось описать лишь малую часть попыток русскоязычного населения защитить свои права. К ним относится, к примеру, и деятельность национально-культурных организаций, ведущих столь необходимую всем нам работу по сохранению русского языка и культуры, культур других населяющих Латвию меньшинств. К сожалению, значительную часть усилий именно русские национальные организации уделяют разборкам между собой, что резко снижает общую эффективность их деятельности.
Тем не менее законопроект об образовании, носящий откровенно издевательский характер, вызвал если не согласованное, то хотя бы синхронное противодействие большинства русскоязычных организаций. Кульминацией кампании протеста явился организованный движением "Равноправие" в марте-мае 1996 года сбор 55 тысяч подписей против законопроекта. Для России, где русских в 150 раз больше, эта цифра эквивалентна 8-9 миллионам, т.е. нас действительно допекло.
Озадаченный активностью той части населения, чьим мнением не принято интересоваться, и изучивший реакцию Запада и Востока, Сейм отложил дальнейшее рассмотрение законопроекта на период после 16 июня. Тем не менее, правительственную программу перевода образования на латышский язык, не имеющую пока под собой законной основы, никто приостанавливать не собирается.
Заголовок раздела прямо заимствован из предвыборной платформы одного русского врача, баллотировавшегося в 1990 г. в Верховный Совет от наиболее радикального крыла Народного фронта Латвии. Другие тезисы его программы сводились к тому, что большинство русских должны уехать, а оставшиеся - вечно благодарить латышский народ за оказанное им гостеприимство.
Такая трактовка прав человека достаточно популярна и в России. Это связано и с тем, что вопросы защиты прав человека активно используются Западом, как инструмент геополитики.
Но любой инструмент может использоваться разными людьми и в разных целях. К тому же права человека по сути дела являются ничем иным, как юридической интерпретацией основных норм справедливости.
Всеобщая декларация прав человека была принята почти сразу после самой страшной в истории войны. Она представляет собой некий идеал, к которому государства, ее подписавшие, обязуются стремиться. По юридической силе нечто вроде библейских заповедей.
Принятые позднее различные международные документы, вроде пакта о гражданских и политических правах, куда как более скромны. Их соблюдение государством-участником гарантирует его жителям лишь минимальный набор естественных человеческих прав.
Зато положения таких документов обязательны для подписавших их стран. Существует и наднациональный механизм контроля за соблюдением положений международных документов.
Российский МИД неоднократно заявлял о грубых и массовых нарушениях прав человека в Латвии. И, к радости наших властей, получал ответы в духе того, что ничего подобного в Латвии не обнаружено.
Разумеется, массовых убийств, пыток и концлагерей вы у нас не найдете. Более того, поверхностный анализ латвийского законодательства покажет, что с правами человека здесь все о'кей.
Тем не менее апартеид реально существует. Выводится же он из под международного контроля следующими двумя основными способами.
Первый из них - это достижение молчаливого консенсуса мировой общественности (в том числе и России) в отношении того, что непризнание 1/3 жителей гражданами Латвии - нормальное явление. Объявите всех российских блондинов иностранцами, а года через четыре признайте за ними право не только покидать Россию, но и возвращаться в нее. Какой прогресс! - могут сказать международные наблюдатели.
Именно такой "прогресс" и был достигнут в период заигрывания Латвии с европейскими структурами с принятием законов "О гражданстве" (июль 1994) и "О статусе граждан бывшего СССР..." (апрель 1995).
Теперь латвийские неграждане имеют право ... ожидать возможности получения гражданства. Половина из них может выложить свои 60 $ за право сдать экзамены по госязыку, истории и конституции Латвии, а также принести клятву на верность правящему большинству лишь в XXI веке. За это время избранные без них Сейм и местные самоуправления окончательно уничтожат остатки промышленности и ликвидируют образование на русском языке.
Что касается закона "О статусе граждан бывшего СССР...", то любой аргентинец, только-что переселившийся в Японию, мог бы быть им доволен. Но если рассматривать этот закон с точки зрения лица, мигрировавшего лишь в пределах своего государства и потерявшего имевшиеся у него гражданские права, то принятие такого закона - не более как законодательное закрепление системы апартеида. Законом прямо предусматривается наследование этого статуса за потомками граждан бывшего СССР, т.е. воспроизводство системы апартеида из поколения в поколение.
Второй способ укрывания концов в воду - невыполнение собственных законов. Как это сказалось на судьбе круглопечатников, категории населения, официально не существующей, говорилось выше.
Несмотря на то, что власти время от времени устраивают показные разборки с ДГИ, в действительности политика самого жесткого апартеида в отношении части русскоговорящего населения осуществляется с их молчаливого согласия и одобрения. И отстраненные от должности чиновники через некоторое время вновь всплывают уже на более высоком уровне, а возбужденные против них уголовные дела тихо прекращаются.
В Латвии уже три года работает Миссия ОБСЕ, чего вместе с нами удостоились такие регионы, как Югославия, Грузия, Приднестровье. Надо отдать должное ее сотрудникам, сумевшим быстро разобраться в сути дела. Хотя они не дают публичных оценок ситуации с правами человека и принимают (т.е. покрывают своим авторитетом) правила игры в "граждан и неграждан", тем не менее именно давление на правительство, оказанное Миссией, позволило облегчить участь десятков тысяч людей.
Не выходя из приемной комитета, в которую каждый день обращаются за помощью несколько десятков человек, мы встретились с правозащитниками и журналистами из Дании, Англии, Швеции, Финляндии и других стран. Пару раз удалось там наблюдать и представителей российского парламента. Надеемся мы и на большее внимание к нашим проблемам российских правозащитников, сфера интересов которых пока не распространяется за пределы СНГ.
Для латвийских правозащитников этот вопрос трансформируется в форму "Как успеть?" Мы делаем все, что мы можем сделать. Но спасение утопающих руками самих утопающих наталкивается на ряд трудно преодолимых препятс- твий. К ним относится, прежде всего, психология нашего народа, за последние десятилетия впитавшего в гены спо- собность молча принимать любые капризы власти и шарахаться от малейшего проявления открытого неповиновения оным. К этому добавились и впечатления последнего десятилетия от крушения тысячелетнего государства, смены об- щественного строя и (с учетом уничтожения промышленности) радикального изменения всего привычного жизненного уклада. Кроме этого не следует забывать, что мы в Латвии относимся к национальным меньшинствам, т.е. как наи- более дееспособные представители нашего народа, так и созданные народом государственные и общественные инсти- туции находятся за пределами Латвии. В конце-концов, проблема нарушения прав человека не является внутренним делом страны, и обращение за помощью за ее пределы представляется вполне естественным и морально оправданным.
С нашей точки зрения для России и др. государств, чьи соотечественники проживают в Латвии, возможны три модели поведения. Первая, уже подвергнутая здесь критике - махнуть на все рукой. Вторая (опробованная, кстати, Гитлером при переселении балтийских немцев) - призвать соотечественников к "возвращению" и реально обеспечить великое переселение народов. Третья же - эффективная поддержка соотечественников в тех странах, где они после распада СССР оказались, мягко говоря, в незавидном положении.
Применительно к сегодняшней Латвии - это стимулирование развития культуры национальных меньшинств и воз- действие на руководство Латвии с использованием общепринятых инструментов защиты прав человека.
Остановимся лишь на последнем тезисе, как наиболее нам знакомом. Наличие многочисленных (и весьма серьез- ных) нарушений взятых Латвией международных обязательств на уровне сознательного неисполнения собственного за- конодательства достаточно очевидно. Возможности заинтересованных стран организовать международное воздействие на латвийские власти тоже достаточно велики.
Естественно для этого нужно кропотливо поработать, в том числе и здесь, на месте. Помимо формально не имеющих никакого отношения ни к одной стране апатридов в Латвии проживают несколько десятков тысяч граждан соседних стран. Находятся также здесь военные пенсионеры и члены их семей, которые, согласно российско-латвийскому соглашению,"имеют право беспрепятственного проживания" на территории Латвии.
Вышеупомянутые лица представляют великолепный полигон для отслеживания механизма скрытого геноцида. Тем более, что в отношении них страна гражданства не только имеет право, но и обязана вмешиваться в каждом конк- ретном случае.
Сегодня же только Литва как-то пытается защитить интересы своих проживающих в Латвии граждан, помогая каждому индивидуально и делая на уровне МИДа жесткие демарши.
Самым существенным является вопрос о реакции на отказ в признании гражданами 1/3 постоянных жителей Лат- вии. По этому поводу у нас нет готовых рецептов. Ясно лишь одно, что если соседние с Латвией страны не будут поднимать вопрос о правах своих проживающих в Латвии соотечественников, то ни на ООН, ни на ОБСЕ надеяться не- чего.
На первые псевдовыборы с усеченным кругом избирателей Россия отреагировала чисто символическим жестом, отказавшись прислать своих наблюдателей. Но потом и Россия, и другие страны СНГ вели диалог с Латвией так, как будто у нас и впрямь существует всеобщее избирательное право.
К примеру, побывавший летом 1995 г. в Риге президент Украины ни словом не обмолвился о положении 94% проживающих в Латвии украинцев, не признанных гражданами страны.
Для сравнения можно вспомнить реакцию африканских государств на положение в ЮАР. Но славяне не негры, и не такое стерпят.