Не могут пожаловаться "некоренные" жители Латвии на отсутствие внимания к себе со стороны законодателей. Предыдущий состав парламента - пятый Сейм - войдет в историю как автор законов о гражданстве и о негражданах. Шестой Сейм, избранный минувшей осенью, занялся пересмотром действующих концепций образования и языка.

Задуманная реформа образования носит радикальный характер. Ломается система среднего образования, основанная на принципе двуязычия (с высшим образованием такое уже проделали несколько лет назад). Объявляется и вводится принцип обучения, характерный лишь для моноэтнических государств с ничтожным процентом лингвистических меньшинств. Его реализация - это насильственная ассимиляция представителей меньшинств. Это вытеснение "на кухни" русского и других языков, являющихся родными почти для половины населения Латвии.

Действующий в настоящий момент закон, принятый в июне 1991 года, четко гарантируя право получения образования на латышском языке, содержит и достаточно определенные нормы, касающиеся получения образования на родном языке для представителей других национальностей. Говорится, что нелатыши имеют на получение такого образования "право и соответствующие гарантии" и что "государство создает условия для реализации этого права". Исключение сделано только для высшего образования - в финансируемых государством высших учебных заведениях начиная со второго года обучения основным языком обучения является латышский язык.

В настоящее время в Латвии на государственном, латышском языке получают образование 60% учащихся, остальные дети обучаются на других языках - русском, польском, иврит, эстонском, литовском, белорусском, украинском.

В новом законопроекте, принятом Сеймом 1 февраля в первом чтении, то есть концептуально, категорично сказано: "ОБРАЗОВАНИЕ В ЛАТВИЙСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ ПОЛУЧАЮТ НА ГОСУДАРСТВЕННОМ ЯЗЫКЕ". Затем объяснено, как "можно получить" образование на других языках. Например, на занятиях у "лицензированного работающего в частной практике педагога". Перечислено еще несколько столь же экзотических возможностей. Тут же появляется и такое понятие, как УЧРЕЖДЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ НАЦИОНАЛЬНЫХ И ЭТНИЧЕСКИХ МЕНЬШИНСТВ. В таком учреждении получение образования "происходит на языке соответствующего меньшинства и на государственном языке". При этом "министерство образования и культуры определяет учебные предметы и курсы, освоение которых должно происходить на государственном языке".

Все фразы законопроекта, как их ни сопоставляй, не дают ответа на вопрос: могут ли быть НЕ ЧАСТНЫЕ учреждения образования национальных и этнических меньшинств? Нечеткие формулировки появляются в законах не только по недомыслию. Можно и с умыслом, по всем известной поговорке, сделать текст, "как дышло", чтобы потом "куда поверни, туда и вышло".

Кое-какая информация о возможных направлениях поворота злополучного "дышла" содержится в так называемых "условиях перехода". Согласно этим условиям, средние учебные заведения государства и самоуправлений с "инонациональным языком обучения" преобразуются до 2005 года в школы с государственным языком обучения, а основные учебные заведения - в школы или классы национальных и этнических меньшинств.

Информация вполне конкретная о том, что будут представлять из себя школы национальных и этнических меньшинств, появилась уже в марте. Власть исполнительная, не дожидаясь окончательного решения власти законодательной (второе чтение законопроекта об образовании состоится в конце апреля или еще позже), уже все решила. В школьную управу Риги 21 марта были приглашены директора нелатышских школ. Перед собравшимися предстали: министр образования и науки Марис Гринблатс, главный референт министра Байба Петерсоне, консультант министерства Эвалд Икауниекс, сотрудники латвийского представительства ПРОН Мартиньш Хильдебрант и Айя Приедите. Мероприятие было анонсировано как представление модели "переобучения учителей-предметников школ меньшинств".

Модель в общих чертах следующая. Учителей нелатышских школ научат государственному языку. Они на латышском языке научат учеников своим предметам (всем, кроме языка родного, языка английского и математики, обучение которым будет позволительно вести соответственно на русском, польском и пр.). После 9 классов такой "полулатышской" школы ученики смогут продолжать учебу в латышской.

История рождения упомянутой модели весьма затейлива. В 1995 году тогдашний премьер Марис Гайлис обратился к представительству ПРОН (Программа Развития Объединенных Наций, имеет постоянное представительство в Латвии) с просьбой организовать и возглавить группу экспертов (иностранных и латвийских) для разработки "Программы обучения латышскому языку", а также позаботиться о ее финансировании. Просьба была удовлетворена, миссия экспертов из восьми государств (Германия, Дания, Израиль, Канада, Норвегия, США, Финляндия и Швеция) и трех международных организаций (Совет Европы, ЮНЕСКО и ПРОН) приступила к работе весной 1995 года. Заметим, что среди экспертов не было представителей России, Польши или других государств, являющихся этнической родиной тех, на кого рассчитана программа. Не приглашены были и представители этнических меньшинств Латвии.

Составной частью подготовленной таким образом программы, которая в конце прошлого года была утверждена правительством и стала государственной, является как раз та схема преобразования русских школ, с которой ознакомили директоров. Операция проведена виртуозно. По методу "двойного дна", многократно и успешно применяемому латвийским официозом. В чемоданчике красивый верхний слой на экспорт, а уж что под ним запрятано, то только хозяину известно. На сей раз под слой благородной программы обучения латышскому языку стоимостью в 23 миллиона долларов зарыли программу ликвидации полноценного обучения на русском и других языках меньшинств.

О степени научности разработок, по которым русским школам предстоит теперь жить, можно судить по следующей детали. Объясняя директорам, почему на родном языке оставят преподавание математики, а не истории с географией, один из выступавших сослался на школьные воспоминания экспертов-гуманитаров, которым тяжело давались точные предметы. Тезис о том, что для хорошего усвоения латышского недостаточно собственно уроков языка и что обучение другим предметам на латышском языке необходимо в объеме именно 50%, остался вообще без каких-либо доказательств.

В программе обучения латышскому языку резко критикуется проводившаяся в течение 50 лет "политика русификации". Раз уж эксперты восьми стран и трех международных организаций используют в официальном документе неофициальное слово "русификация", то почему бы и нам не позволить себе применить некий симметричный термин? Тем более, что эти злостные русификаторы не додумались за 50 лет до того, что пришло в голову ЛАТЫШИЗАТОРАМ. Методика у русификаторов простая, неинтересная: учитель плюс его родной язык. Русскому языку учеников латышских школ учили, причем весьма качественно, с помощью всего двух предметов, русского языка и русской литературы, и не посягали на остальные. На латышском языке можно было получить как среднее, так и высшее образование. Латышизаторы - народ оригинальный. Они изобрели новые, описанные выше, подходы. Их реализация принесет и новые плоды: повальную неграмотность или, в лучшем случае, полуграмотность.

Есть единственный способ противостоять этим планам: не допустить принятия того текста Закона об образовании, который уже утвержден в первом чтении. Повлиять на депутатов Сейма (а противники закона там в явном меньшинстве) может только громкий протест жителей Латвии, который услышит и поддержит мировое сообщество. По инициативе движения "Равноправие" в республике проходит сбор подписей под обращением к депутатам Сейма со следующими требованиями: сохранение образования на русском языке в Латвии всех уровней (включая вузы) и обеспечение гарантий его финансирования государством и самоуправлениями; развитие образования на других традиционных для Латвии языках этнических меньшинств; эффективное качественное обучение латышскому языку в нелатышских школах.